погибнуть. Слишком осмотрителен и прыток. А Мира? Что с нею? Уцелела ли в той кутерьме?»

Она села у окна в сад и предалась мыслям. Они вертелись вокруг одного и того же. Мира и Хуан! Где их найти? И странное дело — она не испытывала к девчонке ничего мстительного. Лишь любопытство и некоторую ревность. И острое желание познакомиться поближе.

К вечеру у неё появилась хорошая мысль. Ей казалось, что их дом должен находиться где-то в приличном районе. И она решила завтра же попросить дядю дать ей тарантас и раба для сопровождения.

— Попробую поискать её… и Хуана! — воскликнула она вслух. — Чем чёрт не шутит! Вдруг найду!

Дон Анисето удивился просьбе племянницы, но уважил её желание.

Молодой высокий негр был за кучера. Габриэла с интересом рассматривала улицы и дома после ухода пиратов. Она пропускала кварталы бедноты и богатых людей. Помнила, что Хуан был противником подобных мест для жительства.

Оказалось, что поиски могут затянуться. Габриэла этого не учла. К тому же было монотонно и нудно проезжать по пыльным улицам, высматривать, расспрашивать и злиться.

Два дня поисков ничего не дали. Настроение быстро падало, как и желание отыскать сестру с Хуаном. И всё же она упёрлась и продолжала искать. В то же время интересовалась возможностью уехать в Понсе.

И вдруг к обеду четвёртого дня, когда Габриэла уже готова закончить бесполезную работу, ей указали домик, где жила молоденькая девочка-мулатка.

— Господи! Неужели мне всё же повезло? — Габриэла даже заволновалась. Почувствовала, как порозовели щёки. — Эй, обезьяна! Остановишь возле того домика! — ткнула она пальцем в спину кучеру.

Она долго сидела, не осмеливаясь выйти и приблизиться к двери домика.

Неожиданно за оградой заговорили детские громкие голоса. Из калитки со смехом вышли две девочки. Габриэла тут же узнала в одной из них Миру.

Та бросила взгляд на экипаж, перестала улыбаться и застыла на месте.

— Кто это, Мира? — спросила подружка не очень громко.

— Какая встреча! — Габриэла медленно сошла на землю, сделала несколько шагов, протянув руки в радушном приветствии. — Мира! Вот не думала тебя встретить! Ты жива и здорова! Я рада. А Хуан? Где он?

Мира продолжала стоять. Лицо медленно бледнело. Ей стало неуютно в обществе этой сеньоры. Она растерялась, вспомнив ту первую встречу. Беспокойство нахлынуло холодной волной. Захотелось уйти, не разговаривать, спрятаться.

— Ты вроде бы испугалась? С чего бы так? Я не хочу тебе зла, — продолжала Габриэла. — Что-то случилось?

— Случилось! — наконец воскликнула Мира и добавила: — Хуан не вернулся.

— А куда он уезжал?

— Не знаю. Обещал недели через три вернуться. Прошло уже почти два месяца, а его всё нет. Я сильно волнуюсь, сеньора.

— Я для тебя не сеньора, Мира. Просто Габриэла. Можно даже Габи. Но что могло задержать Хуана?

— Думаю, что он уже далеко. И вернуться скоро не сможет, — Мира грустно опустила глаза.

«А она его любит! — подумала Габриэла с лёгкой завистью. — А он как к ней относится? Наверное, тоже если и не любит, то определённо неравнодушен. Недаром поселил её в хорошем квартале, хоть и не богатом».

Вслух же спросила:

— Откуда такая уверенность?

— Объяснить не могу, сеньора. Просто знаю.

— Чудно, Мира! Разве ты можешь знать скрытое от тебя расстоянием?

— Иногда могу. В этом я уверена.

— Ты не пригласишь меня в дом? Мы плохо смотримся здесь, на улице.

Девочка помолчала, посмотрела на подругу, с любопытством слушавшую их недружелюбный разговор, ответила строго:

— Нет, сеньора. Уезжайте к себе. Мне надо идти, — и она бросила взгляд в сторону подруги.

Габриэла скривилась в недовольной гримасе. Слышать такое от девчонки ей было неприятно.

— Что ж! Пусть будет по-твоему. До свидания, сеньорита!

Обращение она произнесла с пренебрежительными интонациями. Мира ничего не ответила. Она проводила Габриэлу до тарантаса, проследила, как он отъехал, и тяжело вздохнула.

— Кто это? — задала вопрос подруга.

Ответа она не получила. Мира поняла, что немного обидела подругу. Ещё раз посмотрела на неё и заметила печально:

— Ты иди к себе одна, Адела. Я останусь дома. Мне расхотелось идти к тебе. Прости меня.

Пахо встретил Миру испуганными глазами.

— Ты знаешь, кто эта сеньора?

Мира с удивлением глянула на негра. Он впервые так вольно обратился к ней. Но в его поведении и выражении лица было столько страха, что она сочла это простой нервозностью.

— Мы с Хуаном встречали её в городе. Давно. Когда приехали и гуляли по улицам. Это Габриэла. А почему ты так испугался?

— Сеньорита, это дочь моего бывшего хозяина! Если она меня признает, может предъявить на меня права! Что тогда будет со мной? А с вами? С Ампарой? Она опять станет рабыней!

— Вот оно что! И мне она показалась опасной! Что же делать?

— Надо ехать в другое место, сеньорита! И побыстрее! Вдруг она опять заявится и узнает меня? Дон Хуан только на словах договорился, что я перехожу к нему. Бумаги-то нет на моё освобождение от прежнего хозяина!

— Понятно! — воскликнула Мира. — Неужели опять надо переезжать? Но куда?

— Да куда угодно, сеньорите! В другой квартал! Лучше в другой город.

— Я уже привыкла к этому, Пахо! — Мира сокрушённо воздела глаза к небу. — Боже, помоги нам! Защити от невзгод и горя!

— Сеньорита, может, переедем в тот городок, где праздновали ваш день рождения? Он очень красивый и климат там приятный. Подумайте!

— А море? Его там нет, Пахо! А мне так нравится море! Но я подумаю! Обязательно подумаю. Только ты никому не говори, куда мы сможем поехать. Я боюсь эту сеньору! Она мне совсем не нравится! А вдруг Хуан вернётся?

— Мы оставим ему бутылку под деревом! Как он и просил! Помните?

— Да, помню! Обязательно напишем ему письмо. А то он нас не найдёт!

Весь остаток дня и вечер Мира находилась под впечатлением этой неприятной встречи. Этот переезд, как он некстати! Так не хотелось бы!

Подумалось, что Пахо прав. Что она может сама в этом городе? Одна без поддержки и заботы? Одну её тотчас угробят, ограбят и бросят в подворотню. Кто будет считаться с девчонкой, да ещё мулаткой? Без взрослых ей не жить! А Хуан очень далеко и не знает, как ей трудно и тоскливо!

Все эти мысли молнией проносились в её взбудораженной страхом и неуверенностью голове. Растерянность гнездилась внутри. Слёзы были готовы в любую минуту брызнуть из глаз. Но она крепилась, понимая, что слезами делу не помочь.

Мира плохо спала, чувствовала себя очень плохо. Была молчалива, задумчива.

— Сеньорита сильно переживает? — попыталась разговорить девочку Ампара. — Вы что-нибудь