И одной из самых перспективных кандидатур оказалась дочь Вернига Первого, прославленного короля Ливора. В отличие от племянника Вескского монарха, которого сильно продвигал герцог Дувстольский и ещё некоторые владетели северных герцогств, приглашение на трон Латаны поддержали почти две трети Конгресса, понятно, не из личных симпатий или родства, а по причине более банальной — Ливор находился далеко и угрозы не представлял, а Веск был под самым боком и без этого сильно лез в политические и военные дрязги на Полуострове.

Когда Латана получила приглашение, то приняла его с огромной радостью и надеждой. Пелон, в котором она правила лишь номинально, принцесса Ливорская ненавидела, как говорится, всей душой.

Сначала молодая правительница принялась слать одно за другим письма брату, затем, в середине лета, когда она на десять дней приезжала на Королевский Совет и чтобы повидаться с сыном, лично чуть ли не умоляла отпустить её с Дином на Полуостров, но Верниг Второй остался непоколебим — его сестра нужна королевству.

Повелитель Ливора не хотел держать в столице свою до сих пор ещё единственную наследницу, чтобы не будоражить умы злокозненной аристократии и не плодить вокруг себя заговоров, но, при этом, не собирался и отпускать сестру за границу — зачем давать такой козырь в руки других монархов?

В общем, ради внутреннего и внешнего спокойствия королевства Латане предстояло вечно править самым удалённым от столицы герцогством, а её сыну оставаться гостем родного дяди.

— Свои возможности я знаю, — Игорь помог Тании перебраться через поваленный ствол и проследил взглядом за смешно убегавшим от них барсуком, — Видела? — спросил он у подруги, показав на зверька, — Прикольный. Да, насчёт Латаны. Конечно, я размышлял над возможностью помочь ей с ребёнком. Тем более, никаких особых трудностей в этом деле не предвижу. Нужно будет, только, отправиться с ней во дворец Вернига, дождаться, когда ей дадут пообщаться с сыном, и из какой-нибудь комнаты таинственно исчезнуть. Пусть потом гадают… Одной загадкой во дворце станет больше… Но, знаешь, как-то мне не охота, едва получив такое замечательное умение, как Пространственный Тоннель, делиться сведениями об его существовании с множеством людей. И так уже…

Попаданец замолчал, ему послышались какие-то звуки, но это оказалась всего лишь перепрыгнувшая с ветки на ветку белка.

— Ерунда, — подруга прошла чуть вперёд и уже встала на тропку, которая, судя по направлению, вела к берегу, — мы же оба не заблуждаемся насчёт нашей новой соратницы? Она не только расчётлива и цинична, но и умна, да и действительно тебе благодарна. Зачем ей с кем-то делиться полученным знанием, если она может надеяться и в дальнейшем воспользоваться твоей помощью? Нет, это оружие. И очень мощное. Наша принцесса будет о Пространственном Тоннеле, как ты его называешь, молчать. Про её сына и говорить нечего. Он ведь не просто немой, а, говорят, у него и с головой не всё в порядке… прости… ты ей только об этом…

— Спасибо, Таня, что ты меня за дурака считаешь, — вполне искренне, хоть и не сильно обиделся землянин, — Сейчас я, как придём, кинусь к ней с этим известием.

Искушение получить себе в подруги владетельницу независимого герцогства у Игоря было слишком сильным. Оно возникло ещё в тот момент, когда Латана рассказывала ему своих недавних жизненных перипетиях.

"Если бы я получила такое хорошее владение, как Гирфельское герцогство, — сказала она тогда в завершении с грустной улыбкой, — То предложила бы тебе должность коннетабля. Уверена, что Игорь Егоров, торвальнец — не торвальнец, в этой должности может найти огромное поле деятельности для своей энергичной натуры. Понимаю, что для тебя истинного это слишком мелко, но для того безродного авантюриста, за которого ты не очень успешно пытаешься себя выдавать, будет в самый раз. Слово чести, я была бы для тебя хорошей повелительницей. И для твоих друзей. Кольт и Гильма могли получить хорошее образование и поступить затем в университет. Кстати, в Трине университетом руководит друг и вечный оппонент моего бывшего наставника в богословии и законах. — Латана потом долго молчала, глядя на сопровождавших каравеллу двух крупных акул, — Но, я не могу… согласиться. Хотя предложение Конгресса ещё в силе, до конца зимы."

Принцесса Ливорская ошибалась насчёт личности своего спасителя, принимая за какого-нибудь беглого высшего аристократа — Игорь сам, своими привычками, поведением и навыками дал ей повод так думать — однако, и пришельцу из другого мира, не имевшему в Орване, но нашедшему здесь и родных, и друзей, получить в дополнение ещё и связи на самом высшем уровне будет явно полезным.

К тому же, на взгляд попаданца, правы те владетели Полуострова, которые требуют называть свои государства королевствами.

Размеры герцогств были внушительными, в разы больше каких-нибудь баварий или саксоний. Тот же Чинор, в котором Егоров сейчас оказался, имел территорию величиной с Литву, а предлагаемый Латане Гирфель — не намного меньше.

— Я не удачно выразилась, — повинилась подруга, — Конечно, ты не скажешь плохого ей о Дине. Только, может, и в самом деле, поможем Латане и обоснуемся в её владениях? Мы ещё даже не представляем, как сможем перенести жару Тара. Вдруг не понравится? Тогда тем же переходом к нашей принцессе и вернёмся.

— Вот чего бы мне меньше всего хотелось, так это от кого-то зависеть. Хочу быть полностью свободным.

— Так не бывает, Игорь, — Тания мотнула головой, — В Таре ты будешь вынужден подстраиваться под многих, а не под одного только правителя… правительницу в Гирфеле. Но, хорошо, решай сам, как поступить.

Егоров услышал приглушённые звуки их лагеря, увидел спину моряка, сидевшего на большой куче мха, и мысленно отругал Лойма за то, что тот выставил на пост Овара, самого старого — далеко за пятьдесят — и самого туповатого из оставшихся в живых матросов "Удачи".

— Подожди, — он взял иск-магиню за рукав, притянул к себе, обнял и поцеловал в губы, — Закончим наш разговор.

Александр Сергеевич Пушкин в своё время винился, что обмануть его не трудно, он сам обманутым быть рад. Также и попаданец очень хотел, чтобы Тания развеяла его сомнения.

Игорь вполне осознавал, что герцогиня-беглянка ему искренне признательна, а, ещё, ясно видел, он ей нравится. Вот только, благодарность и благосклонность сильных мира сего имеют свойство не играть никакой роли, когда дело идёт о власти или государственных интересах — тогда правители переступают через любого, даже через самых родных и близких людей. Латана воспитана во дворце среди кровожадных нравов и коварных интриг, и, при всей своей ангельской внешности, чудовищно жестока.

Вторым моментом, мешающим попаданцу принять решение о предложении своей помощи принцессе, являлось то, что за Гирфель ещё нужно было побороться, прежде, чем отправиться в Ливор за Дином. Король Веска, как и поддерживающие его в вопросе наследования владетели герцогств, не собираются уступать выморочное наследство без боя.

Получается, что Латане придётся повоевать. А Игорю что делать? Находиться рядом и прятаться за её юбку? Как-то это не по мужски. Во всяком случае, Егоров себя не мыслил дезертиром.