Таков Френк Уингроув, отважный молодой житель лесной глуши, призвание которого – охота.

Выйдя на лужайку, молодой человек пересекает ее. Он идет медленно, но не той крадущейся походкой, которая свойственна охотникам Нового Света. Шаг его тверд, и он даже что-то напевает сквозь зубы. Несмотря на то что молодой красавец снаряжен для охоты, видно, что вышел он не за дичью. Сегодня утром Уингроув отправился в лес с другой целью, и, судя по его веселому виду, с целью весьма приятной. Даже птицы кажутся менее веселыми, чем он.

На открытой, пестреющей цветами поляне его радостное настроение достигает высшей точки, и он начинает громко петь известную песенку «Лесоруб, пощади это дерево». Охотник выглядит, как человек, который пришел на свидание и уверен, что скоро встретится с возлюбленной. На противоположном краю лужайки лежит поваленное бурей дерево. Его ветви и кора давно уже исчезли, остался один побелевший ствол. Охотник направляется к нему и усаживается с видом человека, знающего, что ждать ему придется недолго.

Посреди лужайки, деля ее пополам, вьется едва заметная тропинка, идущая от ручья, на берегу которого стоит хижина скваттера Холта, к другому ручью, впадающему в ту же реку, – Обайон. Там, на его берегах, много участков скваттеров, и там же расположен большой поселок Суомпвилл, громко величаемый «городом». Френк Уингроув устремляет взор на то место, где тропинка выходит из леса, но не со стороны Суомпвилла, а от участка скваттера. По-видимому, та, кого он ожидает, должна прийти именно оттуда.

Проходит довольно много времени, но никто не появляется. Охотник начинает проявлять признаки нетерпения, встает, затем снова садится. Он поглядывает на солнце, которое служит часами для жителей лесов, и чем выше поднимается на небе сияющий диск, тем больше падает настроение молодого охотника. Веселость его пропала. Он давно перестал петь, и лишь изредка слышатся его нетерпеливые возгласы.

Вдруг его лицо снова проясняется. Как раз оттуда, куда устремлены его глаза, доносится легкий шум. Кто-то подходит к лужайке. Молодой охотник вскакивает и напряженно прислушивается. Вскоре до него доносятся голоса. Радость на его лице сменяется удивлением, а потом печальным разочарованием.

– Кто-то разговаривает, – бормочет он вполголоса, – значит, она идет не одна. Кто это может с ней быть?

Он умолкает и снова еще напряженней прислушивается. Шум приближается, голоса становятся громче, и можно уже различить, что разговаривают несколько человек.

Некоторое время охотник стоит, угрюмо вглядываясь в то место, где тропинка выходит из леса. Но ждать приходится недолго. Расслышав голоса более отчетливо, он узнает гортанные звуки индейской речи, и печаль на его лице сменяется досадой.

– Эх! – восклицает он, снова опускаясь на бревно. – Это не она, а какая-то банда краснокожих. Какой черт принес их сюда как раз в такую минуту, когда они совсем не нужны! – после короткого раздумья он встает, продолжая бормотать: – Нужно спрятаться, иначе они остановятся поговорить. Это не годится, она уже, наверное, недалеко. Вот не везет! Будь они прокляты!

Закончив эту изысканную тираду, охотник поспешно обходит бревно, направляясь к ближайшим кустам, чтобы спрятаться за ними. Но он опоздал. Характерное гортанное восклицание «ак», раздавшееся на противоположном краю поляны, служит тому подтверждением и изменяет его намерения: он поворачивается и медленно направляется к своему прежнему месту.

Охотник не ошибся – на поляне появляются три индейца. Они одеты в пестрые рваные одеяла, высокие, до колен, гетры и мокасины. По индейскому обычаю, они, даже выйдя на открытую поляну, продолжают идти гуськом.

Присутствие индейцев в этих лесах требует объяснения. Их племя давно переселено на запад от Миссисипи, но некоторые семьи все-таки остались на той земле, где протекала их молодость. Они живут, подобно своим предкам, в шалашах или под открытым небом и поддерживают свое существование, торгуя всякой мелкой утварью собственного изготовления.

Совершенно очевидно, что трое людей, появившихся на поляне, составляют одну семью или часть семьи. Это отец, мать и дочь, еще очень молоденькая девушка. Впереди идет мужчина, за ним женщина, замыкает шествие девушка. Цель их путешествия ясна: в огромной корзине, которую тащит на спине мать семейства, лежат лисьи и енотовые шкуры и маленькие раскрашенные корзиночки, а в руках у дочери – вышитые бисером мокасины и пояса из мелких раковин. Зачем они направляются в Суомпвилл, догадаться нетрудно.

Верный обычаям своих отцов, индеец ничего не несет, если не считать болтающегося на плече заржавленного ружья и заткнутого за пояс маленького топорика, придающих этому шествующему на рынок человеку весьма грозный вид.

Бревно, на которое сел молодой охотник, лежит в нескольких шагах от тропинки. Индейскую семью, проходящую мимо него, он немного знает и поэтому слегка кивает им головой, но не произносит ни слова. Он не желает вступать с ними в разговор по причине, нам известной.

Индеец проходит мимо не останавливаясь, за ним, сгибаясь под тяжестью корзины, следует его жена. Девушка же замедляет шаги, словно ей что-то внезапно приходит в голову. Она сворачивает с тропинки и подходит к охотнику.

Зачем? Может быть, это ее он ждет с таким нетерпением? Конечно, нет! Правда, девушку никто не назвал бы некрасивой. Ее блестящие, слегка раскосые глаза не лишены очарования, и яркий румянец, проступающий сквозь бронзовую кожу, очень красив, так же как и роскошные черные волосы. Так, может быть, это та, которую он ждет? Не раз случалось гордым бледнолицым класть свое сердце к ногам прекрасных индейских девушек! Но нет, охотник даже не встает, чтобы поздороваться с нею, и наблюдает за ее приближением равнодушно и даже с неудовольствием.

Вскоре становится ясно, зачем она подходит. На ее руке висит сумка для пуль из белой оленьей кожи, богато украшенная иглами дикобраза. Подойдя ближе, девушка протягивает ее охотнику, словно намереваясь сделать ему подарок. Можно подумать, что сумка представляет собой «залог любви»; но слово «доллар», произнесенное краснокожей красавицей, совершенно исключает возможность такого предположения. Индейская девушка просто предлагает бледнолицему купить сумку и имеет все основания рассчитывать на удачу, ибо вещица действительно красива и не может не вызвать восхищения. Френк Уингроув с восторгом смотрит на сумку – он знает, что девушка просит очень дешево. Охотник как раз собирался купить себе новую сумку для пуль, так как его старая, сделанная из меха дикой кошки, совсем износилась и засалилась. С некоторых пор он стал обращать внимание на свой костюм (не трудно догадаться, почему). Чудесная сумка так подойдет к его новой охотничьей куртке! Он как раз мечтал о такой! Ведь Мэриен… Он долго не раздумывает. По счастью, у него находится требуемый доллар, и в следующую минуту серебряная монета уже блестит на ладони индианки.

Но индианка не сразу отдает ему его покупку. Какая-то мысль внезапно приходит в голову прекрасной продавщице, и она на мгновение задерживает свой взгляд на красивом лице охотника. Что это – любопытство? Или нежное чувство, внезапно вспыхнувшее в ее сердце? Девушка колеблется лишь мгновение. С нерешительной улыбкой она приближается к молодому человеку, высоко подняв сумку, и расправляет на ней ремень, очевидно, собираясь сама надеть ее на плечо прекрасного охотника. И он не уклоняется от этой услуги. Он не был бы Френком Уингроувом, если бы сделал это. Наоборот, он наклоняется к девушке, чтобы помочь ей, причем их лица оказываются так близко друг к другу, что губы почти соприкасаются. Кажется, что индианка забыла, зачем она так близко подошла к охотнику. Девушка очень неловко надевает ему сумку на плечо через голову, причем ее пальцы запутываются в его каштановых кудрях, выбивающихся из-под шапки. Но индейская красавица ничего не замечает и пристально смотрит ему в глаза.