После обеда миссис Миллс ушла к себе в комнату, оставив племянницу одну. Для Мии так было даже лучше. Нахождение в компании незнакомого человека давалось ей нелегко: она не знала, о чём ей говорить, как реагировать на резкость тёти. Проведя несколько часов в одиночестве, ей удалось восстановить своё эмоциональное равновесие.

Когда Мия дописывала главу, она услышала за спиной поскрипывание пола. Обернувшись, она увидела в комнате женщину, примерно сорока лет. Она была одета в длинное, тёмно- серое платье, которое напоминало форму горничных в Беррингтоне, поэтому Мия предположила, что она здесь работает.

– Вы меня напугали, – сказала она, облегчённо выдохнув. – Я не слышала, как вы вошли.

– Простите, не хотела вас напугать, – ответила она, приятно улыбнувшись. – В прошлый раз, когда я приходила сюда, вы спали. Просто не хотела разбудить вас. Я работаю здесь экономкой, хотя иногда выполняю обязанности камеристки. Ева Уокер, – представилась она, протянув Мие руку. – Можете звать меня просто Ева.

– Тогда я – просто Мия, – ответила она, ответив на её рукопожатие. – И, пожалуйста, обращайтесь ко мне на ты. Давно вы здесь работаете?

– Уже двадцать лет. Я устроилась сюда, когда мне было двадцать пять. За всё это время, это место стало мне домом. Кстати, Миссис Миллс просила меня передать тебе, что ей пришлось уехать, так что она не сможет присоединиться к тебе за ужи…– Она замерла на полуслове, уставившись в окно, за спиной Мии.

Мия обернулась, но не увидела ничего, кроме деревьев, качающихся на ветру. Она присмотрелась в глубь парка, но ничего не заметила в сумерках вечера. Миссис Уокер подошла к окну и закрыла его.

– Что случилось?

– Ничего. На улице холодно, ты можешь заболеть. Не стоит сидеть напротив открытого окна, – простодушно ответила миссис Уокер и посмотрела на старинные часы, стоящие между книжными стеллажами. – Надо же, уже 8 часов вечера. Не заметила, как прошёл этот день. Ты опаздываешь к ужину.

Она прошлась по комнате, кончиками пальцев проверяя наличие пыли на книжных полках и оставила Мию одну.

*

Ржание лошадей. Мия выплыла из сна и слепо потянулась к телефону, лежащему на прикроватной тумбочке. 2 часа ночи. Оторвавшись от пола, белая тюль, парила в воздухе, движимая прохладным ветром. Мия подошла к окну, чтобы закрыть его и застыла на месте.

Перед крыльцом стояло ландо, четырёхместная карета с опущенной крышей, утопающая в густом тёмном тумане. В повозку были запряжены четыре вороные лошади, грива которых была сплетена из движущихся теней, а длинные хвосты таяли в тумане при каждом взмахе.

– Это сон, – прошептала себе Мия, разглядывая призрачных лошадей.

Она заметила движение в карете. Во мраке начали проявляться очертания кучера. Он был одет в длинный плащ, голова его была скрыта под капюшоном.

Движимая любопытством, Мия накинула на себя халат, и, освещая себе путь фонариком телефона, вышла из комнаты и направилась к лестнице. Удостоверившись в том, что там никого не было, она спустилась вниз. Входная дверь была настежь открыта, и она почувствовала, как прохладный воздух обдувает её ноги, приподнимая подол халата.

В нерешительности Мия застыла в холле, подумав о том, что ей следует быть осторожнее, но она отбросила эту мысль: она могла упустить таинственного гостя, зря потратив на это время.

– Это просто осознанный сон, – сказала Мия, успокаивая себя. – Ты всегда можешь проснуться.

Свет на крыльце дома погасили на ночь: весь двор был погружён во тьму. Кареты не было, как и не было лошадей, бесцельно топчущих землю. От фонарика пользы не было никакого, он позволял рассмотреть только землю под её ногами. Тусклый свет луны придавал очертания парку и саду, но его было недостаточно для того, чтобы разглядеть хоть что- нибудь в темной массе теней, окружающей Мию.

Она постояла немного, надеясь услышать шорох травы или ржание лошадей, но её окружала тишина. Разочарованно выдохнув, она повернулась к дому, желая поскорее вернуться в тепло кровати, но не сделала ни шагу. Перед ней стояла длинная фигура, скрытая под длинным плащом.

Мия нервно потёрла замерзшие, босые ступни друг о друга.

– Кто ты? – спросила она дрогнувшим, высоким голосом.

Ответа не последовало, поэтому Мия решила сделать ещё попытку разговорить незнакомца:

– Почему ты здесь?

Снова нет ответа. В спину подул холодный ветер, развевая её рыжие волосы. Несмотря на подбадривающие мысли о том, что ей ничего не грозит, её тело начал сковывать леденящий страх. Она сделала неуклюжий шаг назад и, оступившись на камне, упала на землю, а через мгновение открыла глаза в своей постели.

Всё ещё слыша свой крик в голове, Мия протёрла свои глаза. Кошмару удалось выжать из неё все силы: она чувствовала себя не выспавшейся и уставшей. За дверью пронеслись тихие голоса Евы и тёти.

Мия ждала появления миссис Миллс на ужине, чтобы поговорить с ней по поводу маскарадного вечера, всё еще надеясь избежать его, но миссис Уокер расстроила её, сказав, что тётя вернётся только утром.

Солнечный свет отражался в позолоченном рисунке на тёмно- бардовых обоях. Большую часть её новой спальни занимала классическая деревянная кровать с балдахином. Напротив, у противоположной стены, была гардеробная с зеркальной раздвижной дверью. Мия подумала о том, чтобы попросить тётю Энн поставить ей в комнате письменный стол у окна. Тогда она могла бы работать здесь, коротая время, отнятое у неё кошмарами. Будет неудивительно, если она начнёт страдать бессонницей, после таких снов.

Отвлекая себя этими мыслями от пережитого сна, она начала собираться на завтрак. Было уже десять утра, и она надеялась на то, что не пропустила его: это была возможность поговорить с миссис Миллс.

На втором этаже усадьбы было восемь спален, примыкающих к ванным комнатам. Пока здесь жили только они с тётей Энн, но миссис Уокер предупредила её, что в усадьбе иногда остаются на ночь или живут друзья семьи и родственники. Сама миссис Уокер жила в комнате на чердаке. Усадьба также вмещала в себя библиотеку, гостиную, обеденный зал и зал для торжественных мероприятий. Мия не знала, сколько лет было дому, но предположила, что в последней комнате раньше устраивались балы.

Она спустилась в обеденную, где нашла миссис Миллс.

– Могу я задать вопрос? – спросила Мия у тёти Энн. – Он касается моего отца.

Они сидели за длинным обеденным столом, допивая утренний кофе. Миссис Миллс была одета во вчерашнее черное платье, её седые волосы были убраны в тугой пучок. Она выглядела уставшей. Тёмные синяки под глазами указывали на то, что она провела бессонную ночь. Она пыталась почитать газету, но ей было тяжело сконцентрироваться на ней: её веки слипались, и она начинала клевать носом, каждый раз просыпаясь с вздрагиванием. Из- за этого ей постоянно приходилось перечитывать одну и ту же статью: за весь завтрак она ни разу не перелистнула страницу. Услышав голос Мии, миссис Миллс дёрнулась от неожиданности. Когда Мия повторила свой вопрос, она посмотрела на племянницу.