со стороны Запада, им нужно было осваивать средства, дающие ему силу, – знания, технологии, многие общественные институты. Это освоение западных достижений и называется модернизацией.

Для нашей темы важен тот факт, что на Западе уже в ходе научной революции возник принципиально новый метод познания общества – научное обществоведение.

В Западной Европе в ходе изменений оказалось, что прежние способы господства и управления стали неадекватными новой социальной структуре и новой культуре. Раньше, в рабовладельческом и сословном обществах, люди были закреплены в строго определенных нишах с хорошо отработанными на опыте средствами господства. Тогда старого опытного традиционного знания было достаточно, чтобы управлять обществом. Теперь, в новом обществе, появились массы людей, не включенных ни в какие общинные структуры; к тому же это были массы, порожденные революцией, люди с новым мышлением, отвергающие прежнюю иерархию и прежние авторитеты. Сам мир был лишен святости в ходе протестантской Реформации, тем более лишенными святости оказались государство и власть. Требовалось новое знание об обществе, полученное с помощью новых методов исследования. Знание это требовалось срочно.

Главным побудительным толчком к возникновению социальной науки были угрозы, зарождавшиеся в новом обществе. В ранних обществах главные угрозы порождались природными катаклизмами – засухами и наводнениями, землетрясениями и извержениями вулканов. Эти опасности не исчезли, хотя от большинства из них человек оказался защищенным техникой (культурой). В Новое время главные угрозы стали порождаться самим обществом – и создаваемой человеком техносферой, и конфликтами интересов между социальными или национальными общностями, и быстрыми сдвигами в массовом сознании или в коллективном бессознательном. Возникла, например, массовая, ранее неизвестная преступность, и надо было искать новые способы «надзирать и наказывать», изобретать тюрьмы совершенно нового типа.

Эти угрозы для их предвидения и преодоления требовали интенсивной исследовательской работы уже в рамках научного метода – традиционного знания и здравого смысла для этого было недостаточно. Само управление должно было стать технологией, основанной на знании научного типа.

Так и возникло обществоведение – не ремесленное, не опытное, а научное. К сожалению, образование не дало нам знания истории этого процесса. В последние тридцать лет само западное обществоведение начало «раскапывать» истоки тех смыслов и представлений, на которых стоит современное общество Запада, корни того современного знания об обществе, которые предопределили тип самосознания Запада (см. [5]). Возник особый жанр исследований – «археология знания».

Какова предыстория современного российского обществоведения в сравнении с западным? Начнем с того, что Россия – как государство и как цивилизация – очень молода, по сравнению и с Западом, и с Востоком. Той предыстории, которая была у Запада, у нас нет, а из нее многое вытекает.

Древние Греция и Рим имели обществоведческие тексты протонаучного типа уже с IV в. до н. э., в античной философии. «Афинская полития» Аристотеля – это обществоведческие трактаты об обществе, государстве и власти, которые и сегодня воспринимаются как вполне современные. Фундаментальным обществоведческим трудом был «Свод гражданского права» византийского императора Юстиниана (середина VI в.). Главная его часть была издана в 50 томах. Античная философия, политология и право вошли в культуру и даже в массовое сознание Запада, когда в Европе с конца ХI в. начали вводить римское право, причем обучение ему было именно массовым.

Христианская философия, представление о человеке и обществе, опирающееся на систему религиозных постулатов, тоже отложились в большом своде обществоведческих текстов. Достаточно вспомнить Бл. Августина, который, по словам русского философа Е.Н. Трубецкого (1863–1920), «собирая обломки древней культуры, вместе с тем закладывал основы средневекового, частью же и новейшего европейского миросозерцания». Августин выразил драму человека в обществе, переживающем колоссальный мировоззренческий, духовный и социальный сдвиг – от языческой древности к христианскому Средневековью и от рабства к новому жизнеустройству. Его «Исповедь» близка нам сегодня по ощущению подобного кризиса.

Вселенские соборы и диспуты с еретиками, организация монастырей и школ, хозяйственные отчеты управляющих поместьями рыцарских орденов, разработка больших программ типа Крестовых походов – все это было насыщено проблематикой, которую мы сегодня отнесли бы именно к обществоведению. Масштабы этой интеллектуальной работы были, по меркам Руси того времени, очень и очень велики.

Литература, практически современного типа, возникла на Западе очень давно. В ХVI в. многие произведения уже представляли собой замечательные обществоведческие и философские трактаты. Сервантес и Шекспир одновременно представили два главных социокультурных ареала Запада. Сервантес описал традиционное общество католического юга, а Шекспир – общество и составляющие его культурные типы уже периода грядущей научной революции и Реформации. Дон Кихот и Гамлет – сложные и очень важные обществоведческие модели.

Университеты и книгопечатание – огромное дело. В Средние века книг было очень мало – в церкви обычно имелся один экземпляр Библии. В университетах за чтение книги бралась плата. Первые книги были изданы с помощью печатного станка Гутенберга в 1445 г., и еще до конца XV в. в мире работало уже свыше тысячи типографий. По историческим меркам мгновенно был превышен весь наличный фонд рукописных книг человечества. Всего за 50 лет книгопечатания в Европе было издано 25–30 тыс. названий книг тиражом около 15 млн экземпляров. Это был переломный момент. На массовой книге началось строительство и новой школы.

В эпоху Возрождения сильно вырос статус интеллигенции. С развитием городов правителям потребовались их услуги. Макиавелли сказал, что власть стоит на силе и согласии. Стали очень нужны образованные люди, умевшие убеждать. Историк этого периода Я. Буркхардт писал: «Нелигитимность, сопровождаемая постоянными опасностями, окружает властителя; самый нерушимый союз, который он только может заключить с кем-либо, – это союз с высочайшим образом духовно одаренными людьми, без оглядки на их происхождение… Поэт или ученый служат ему новой опорой, он почти ощущает новую легитимность» [6]. Правитель Сиены управлял «с помощью профессора права и астролога», а герцог Феррары исправно платил жалованье двум категориям персонала – профессорам университета и солдатам.

В век Просвещения уже была разработана методология формирования общественного мнения, так что интеллектуалы (на первых порах в основном философы и юристы) стали влиять на представления не только узкого круга властной элиты, но и на массовое сознание.

Социолог П. Шампань в известной книге пишет: «Общественное мнение является чем-то вроде машины идеологической войны, которую смастерили на протяжении XVIII века интеллектуальные элиты и маститая буржуазия с целью легитимации их собственных требований в области политики и ослабления королевского абсолютизма. … Другими словами, “общественное мнение” – это профессиональная идеология, это мнение о политике, которое имеют ограниченные социальные группы относительно политики, профессия которых состоит в производстве мнений и которые стремятся включиться в политическую игру, модифицируя ее саму и преображая свои собственные мнения просвещенных элит в мнение универсальное, вневременное и анонимное, имеющее политическую ценность. Для этого слоя