Отодвинув стул, он поднялся и вышел из столовой.

Кейт смотрела ему вслед. Он сутулился, словно сгибаясь под тяжестью забот. Озабоченность читалась в его глазах, проявлялась в походке и во всем поведении. Неожиданно Кейт почувствовала, что ей нравится опекун Регины Карлтон.

Патрик Келли сидел на заднем сиденье «роллс-ройса» и слушал излияния Вилли Гэбни, своего шофера и наперсника, о том, как хорошо иметь постоянную подругу. Вилли встречался с женщиной вот уже несколько недель и чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Он даже выглядел импозантно, что казалось чудом для такого некрасивого мужчины, как Вилли.

Патрик дал ему волю болтать — так, по крайней мере, не надо было отвечать на вопросы. Он со вздохом откинулся на кожаную обивку сиденья. Ему хотелось скорее попасть домой, скорее увидеть Кейт. В этот момент зазвонил мобильник.

Келли слушал несколько секунд, затем выключил телефон и приказал Вилли поворачивать назад и ехать в Вест-Энд. Его лицо стало мрачнее тучи.

— Все в порядке, Пэт? — спросил шофер.

Келли покачал головой:

— Нет, Вилли, не все в порядке.

Эстелла Петерсон в свои сорок с лишним выглядела моложаво. Такому впечатлению способствовали хорошо прокрашенные и уложенные черные волосы. Правда, ее моложавости другие женщины не завидовали, поскольку нос у Эстеллы был великоват, рот, наоборот, слишком мал, а глаза косили. Она была к тому же очень близорука и имела привычку пристально вглядываться в собеседника. Тот, кто плохо ее знал, мог подумать, будто она интересуется тем, что ей говорят, хотя на самом деле ее интересовали только сводники или клиенты.

Сегодня, однако, Эстелла выглядела скверно. Она сидела в пустом клубе, время от времени трясущимися руками поднося ко рту большую рюмку с бренди. Краска на ее лице потекла, и Эстелла стала похожа на клоуна.

Томми Броутон смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел. Эстелла пробормотала:

— Я хочу уйти, Томми. Я не хочу иметь дело с полицией.

Он кивнул:

— Келли скоро будет здесь. Мы у него спросим, что делать.

Томми старался говорить спокойно, но было ясно, что он тоже испуган.

— Не мог бы ты хоть прикрыть его?

Томми вздохнул:

— Лучше ничего не трогать, пока Келли не придет.

Эстелла снова начала плакать, а Томми поднялся со словами:

— Пойду позвоню ему. Посмотрим, как скоро он доберется.

Эстелла кивнула в знак согласия и уставилась на рюмку в руке.

Регина выглядела ужасно, и Кейт догадалась, что она страдает без обычной дозы.

— Регина, ты состоишь на учете как наркоманка? Если да, то я пришлю врача.

Регина некоторое время смотрела на нее пустым взглядом, а затем произнесла:

— Послушай меня, Берроуз. У того дома утром меня не было.

— Тогда как твой сын выбрался из квартиры и попал на другой конец города? Как он сумел забраться в полуразвалившееся здание, в котором уже не было настоящей лестницы? Его должны были переносить с этажа на этаж. Поэтому если не ты его переносила, Регина, тогда, кто? Теперь ты говоришь, что его постоянно тянуло на улицу…

Регина в отчаянии начала рвать на себе волосы:

— Я не знаю. Кто-то, должно быть, его забрал… Хрен его знает, кто!

Она заревела жалобно, как раненое животное, повторяя снова и снова:

— Я не знаю! Не знаю!

Неожиданно в сердце Кейт проснулась жалость.

— Вчера вечером ты приняла больше, чем обычно. Могла ли ты это сделать случайно, не отдавая себе в том отчета? Был ли у тебя кто-нибудь еще кроме парня, которого ты подобрала в пивной? Имел ли кто-нибудь еще ключ от твоей квартиры? Короче, придумай хоть какое-нибудь объяснение тому, что случилось!

Кейт посмотрела на испуганное лицо Регины. В глазах у той была мольба, все ее существо взывало к доверию. Ее руки с обкусанными ногтями тряслись, когда она пыталась закурить сигарету.

На какое-то мгновение Кейт поверила Регине, но только на мгновение. Инспектору часто приходилось иметь дело с непревзойденными лжецами, а то, что она слышала сейчас, даже и не походило на правду.

Кейт не могла понять, почему Регина не пытается изменить свои показания, сделать их правдоподобнее. Большинство допрашиваемых меняли показания по нескольку раз. Некоторые приходили с тщательно подготовленными историями и отступались от них только в том случае, если во время допроса выявлялся прокол. Но Регина продолжала повторять одно и то же: вечером ее ребята уснули в своих кроватках, и она понятия не имеет, как ее сыну удалось добраться до строительной площадки. Она находилась в отключке и не могла пройти через весь город, не говоря уже о том, чтобы нести на руках двухлетнего сына.

Кейт раздумывала, сумеет ли она допросить приятеля Регины. Скоро и самой Кейт понадобятся кофеин и никотин. Голова разламывалась, глаза болели, ей хотелось поскорее закончить допросы и добраться до дома. Однако Регина явно не желала понимать, насколько малоубедительны ее показания, а значит, отдохнуть удастся еще не скоро.

Патрик Келли с мрачным видом вошел в клуб. Часы на стене показывали всего час пополудни. Управляющий Томми Броутон сидел у стойки со стаканом бренди. В этот час все заведение имело жалкий вид. Да и ни один ночной клуб не работал при суровом свете дня.

Томми кивнул Патрику. На сером от бессонницы лице Броутона выделялись красные веки. Патрик прошел ко второй стойке в глубине зала и недоверчиво уставился на труп старого Микки Даггона.

Микки перед смертью жестоко избили. Такое изуродованное тело никого не удивило бы на месте крушения поезда, но здесь оно выглядело странно. Шея у мертвеца была свернута — очевидно, убийца обладал огромной физической силой.

Но почему?

Даггон ценил шутку, любил посмеяться. Твердый при необходимости, но в целом хороший человек. Его основным недостатком являлся природный талант все усложнять. Кроме того, выпив лишнего, он становился бестактным и задиристым.

— Черт побери, Пэт, он выглядит ужасно! — Голос Вилли Гэбни сорвался. — Как ты думаешь, он мертв?

Патрик вздохнул и процедил сквозь зубы:

— По-твоему, человек, которого так отделали, может встать и пойти? Ошибаешься. Он мертв, Вилли.

Шофер принял обиженный вид:

— Я только спросил, Пэт.

Патрик снова вздохнул. Вилли был чрезвычайно ему предан, но глуповат, и порой это раздражало.

— Как по-твоему, его убили?

Патрик даже не потрудился ответить — только ругнулся шепотом и вернулся к Броутону и Эстелле.

Приятеля Регины, рослого неопрятного парня, звали Мило Бангор. Когда Кейт увидела его, то удивилась, насколько порой люди соответствуют своему имени[1]. Он был явно напуган, даже в ужасе — руки у него тряслись, а голос дрожал. Наблюдая за ним, Кейт решила, что он уже побывал в тюрьме и сейчас боится снова загреметь за решетку.