взгляд через плечо, но не на него, а на меня. Наши взгляды встретились, но я не стала ни отворачиваться, ни опускать глаза. Мне показалось, что на лице декана появилось какое-то облегчение.

В этот момент Тулун повернулся ко мне и возвестил:

– Иди сюда, проверим, что там у тебя. Вот знал я, что с тобой хлопот не оберешься. Еще в тот день, когда ты окно в тронном зале вынесла, почувствовал.

– Да что вы все меня попрекаете этим окном? – оскорбилась я и не сдвинулась с места. – Мне пятнадцать лет было.

– Иди сюда, – повторил дракон. – Я заставлю эту штуку вылезти.

Его тон мне категорически не понравился, и я мотнула головой.

– Не трогайте меня. Я сама ее выманю.

И, прежде чем посланник успел возразить, погладила пальцами свою шею и позвала как в прошлый раз:

– Хорошая татуировка, красивая, иди сюда. Мы на тебя посмотрим, мы тобой полюбуемся…

Тулун уже открыл рот, чтобы дать мне суровую отповедь. Но не успел произнести ни слова, потому что в этот момент кусочек татуировки царственно выплыл из-за края платья и застыл на моих ключицах, позволяя всем рассмотреть розу и одинокую ветвящуюся молнию.

Татуировка Бланко тоже пришла в движение. Переползла сначала к нему на грудь, затем раскинула завитки на кубиках пресса. Я не могла оторвать взгляд от рисунка.

Интересно, она пытается показать мне свою красоту или хвастается подтянутым телом своего хозяина?

Дракон долго разглядывал рисунок на моем теле, затем постановил:

– Нужно доложить императору.

Бланко тут же сказал:

– Нет.

– Ты и сам понимаешь, что я должен это сделать, – возразил Тулун.

– Я верну эту дрянь на место, – пообещал декан.

Но посланник покачал головой.

– Ты же знаешь правила. Проклятие должно быть под контролем. Если у нее есть сродство к этой магии…

– Да посмотри на нее, какое сродство? – отмахнулся мой учитель. – Это совпадение. Я использовал яд льепхена, чтобы выжечь эту дрянь. Она отреагировала на яд, когда Марта поранилась. Это трагическая случайность. Девочка – последняя из Лундов, а никто из Лассалей не проявлял сродства к этой магии. Дай мне время, и я обязательно придумаю, как вернуть этот кусок на место.

Он говорил с таким напором, что я поняла: этот самый императорский контроль, должно быть, весьма неприятная штука. То, что меня пытаются уберечь, грело душу и одновременно выворачивало ее наизнанку.

Тулун думал долго. Бланко успел натянуть рубашку и камзол, когда дракон, наконец, выдал:

– Неделя.

– Месяц, – не моргнув глазом, ответил декан. – В родовых хрониках ничего нет, мне нужно больше времени.

– Нет.

– Луди! Ей восемнадцать лет. Она вам не нужна. Я верну татуировку, и все будет как прежде. Буду принимать твое снадобье по расписанию и нести это бремя дальше.

Дракон задумался, а я не выдержала:

– Может быть, раз уж кусочек этой штуки оказался на моем теле, я имею право знать, что это?! Проклятие рода Бланко?

– Ну можно и так сказать, – пробормотал Феликс.

– Это государственная тайна, и мы не можем раскрыть тебе детали без дозволения императора, – терпеливо пояснил Тулун.

– Луди, – снова повторил мой учитель, – дай мне месяц на решение проблемы. Обещаю, я верну эту дрянь на место.

Наконец, посланник неохотно кивнул.

– Что ж… Договорились. Месяц и ни днем больше. Забирай ее. И возьми это.

В его ладонях оказался знакомый пузырек с изумрудной жидкостью, который снова перекочевал в карман Бланко.

После этого декан шагнул ко мне. Длинный хвост Феликса захлестнул нас обоих, и вихри магии помчали нас обратно на бал. Точнее, я так думала. Ровно до того момента, пока мы снова не рухнули на кровать в комнате Бланко.

На этот раз я оказалась сверху. Наши лица снова были слишком близко, но я была слишком возмущена, чтобы смущаться. Поэтому, даже не пытаясь откатиться в сторону, заявила:

– Я имею право знать об этой штуке все! И про то, кто такой Чезаре. И что вы имели в виду, когда сказали, что пытались выжечь магию с помощью яда льепхена?

Феликс опустился на спинку кровати и проворчал:

– Сказали же, нельзя…

Но в этот момент Бланко опрокинул меня на постель и шепнул:

– Хорошо. Идем.

Правда, сам он места не сдвинулся, продолжая нависать надо мной. Я почувствовала, как гулко бухает сердце в груди. Взгляд Бланко медленно скользил по моим плечам.

Деликатное покашливание напомнило, что мы не одни. Феликс заговорил:

– Этот проклятый надсмотрщик из тебя душу вынет, если узнает, что ты проболтался. Или… Сделает ее частью договора между родами. Проще было разрешить Луди доложить о ней императору сегодня.

– Нет, – отрезал декан и поднялся.

Я ощутила легкое разочарование, и даже протянутая рука не утешила меня. Бланко помог мне встать и снова заглянул в глаза.

– Росио, не делай глупостей… – попытался призвать его к благоразумию фениксоид.

Но вместо этого декан выпустил мою ладонь и коснулся своего кольца.

На миг нас снова закружили вихри магии. А затем я обнаружила, что мы стоим на знакомом полигоне. Тысячи огней освещали черные стены, покрытые мозаикой.

Я удивленно посмотрела на декана. В лавандовых глазах бушевал круговорот чувств.

– Идем, – повторил Бланко и снова протянул мне руку.

Было немного страшно и одновременно любопытно. После того как от меня так упорно скрывали правду, не верилось, что декан и правда готов мне все рассказать.

Высокие двустворчатые двери распахнулись перед нами совершенно бесшумно, и мы вышли в ночь. Ветер нес запахи сухой травы, луна обливала серебром луг. Вокруг полигона не было никаких признаков другого жилья. Ни забора, ни каких-то построек. Я долго не понимала, куда мы идем, пока Бланко не остановился у подножия одного из холмов.

Декан повернулся ко мне и шепнул:

– Здесь защита. Мне придется понести тебя на руках, иначе она сработает.

Я молча кивнула и позволила ему поднять меня. Стоило мне обхватить руками шею своего учителя, как трава под его ногами растворилась, и я увидела спуск в темноту. Бланко направился туда.

Камень над нашими головами сомкнулся, и стало темно. Не было даже намека на фонари. Теперь я цеплялась за плечи декана и прислушивалась к его дыханию. Он не останавливался, будто видел в темноте.

– Боишься? – тихо спросил Бланко.

Я мотнула головой.

– Нет. Вы можете видеть в темноте?

– Здесь меня ведет магия. Чуть дальше будет свет.

– Куда мы идем?

– Ты хотела узнать, что я ношу на себе.

– Сейчас – меня, – нервно хихикнула я. Но затем спросила уже спокойнее: – А рассказать было нельзя?

– Я и собираюсь рассказать. Там, где нас гарантированно никто не услышит.

В этот момент теплый луч