———

Пусть тощий Голод с Жаждой бледной,

Как две змеи, язвят;

Пусть сохнет тело, — что за дело! —

Другой ужасней яд:

Мы днем таскаем камни, — ночью

Они в груди лежат.

Здесь в келье — сумрак, в сердце — полночь.

Здесь всюду — мрак и сон.

Колеса вертим, паклю щиплем,

Но каждый заключен

В Аду отдельном, и молчанье

Страшней, чем медный звон.

Никто не подойдет к нам с речью

Приветной и живой,

Лишь глаз к нам смотрит сквозь решотку

Безжалостный и злой;

Забыты всеми, гибнем, гибнем

Мы телом и душой!

Одни, унижены, мы ржавим

Цепь жизни без конца...

Оскар Уайльд.

(перев. В. Брюсова).

Никакой суд невозможен; всякая награда, как и всякое наказание несправедливы, как бы они ни были ничтожны и как бы ни были велики заслуги или проступки.

Жорж Этьеван.

То, что упущено у детей, воздается взрослым; за то, чем пренебрегали в детстве и в юности, позже придется многократно расплачиваться. Тюрьмы и смирительные дома недостаточным и недостойным образом должны наверстывать то, что упущено воспитательными учреждениями... Все силы, растрачиваемые на преследование преступников и на безнадежное лечение больных, должны быть направлены на организацию и воспитание. Необходимо возвратиться к основам общественных недугов, чтобы по возможности подавить в самом источнике причины преступлений и болезней. Людей сначала делают больными и преступными, чтобы потом лечить их медицински и юридически.

Л. Вольтман.

1

К. Н. Вентцель: Декларация прав человека и гражданина. Изд. Кружка С. В. О. Д. М. 1917 г.

1

П. А. Кропоткин: Речи бунтовщика. СПБ. 1906 г. стр. 125.