Какое-то время в Доме литераторов, снискавшем славу едва ли не диссидентского гнезда, продолжались пьяные пирушки, как «раньше». В его барах-ресторанах народ какое-то время «гудел», как обычно, и водка лилась рекой. Но все быстро сошло на нет. Очевидно, руководству Дома дали понять: в данном вопросе партия шутить не намерена. Так что гуляли мы на излете пьяной славы ЦДЛ, который в народе именуют «Центральным домом лилипутов». Явная придумка пьяницы-поэта, обозленного отсутствием водки.

Оригинальное мышление поэта. Когда поэт Расул Гамзатов узнал, что в ресторане ЦДЛ не продают больше водку, он сказал: «Что ж, будем приносить в себе». В ресторане Дома литераторов была стена, на которой расписывались званые гости. Кажется, перу Гамзатова принадлежали строки: «О, молодые! Будьте стойки при виде ресторанной стойки!». По слухам, этот зал выкупил в собственность М. Швыдкой.

Концептуальный анекдот в тему. Встречаются водка и минеральная вода. Вода говорит: «Какая я чистая и красивая! Какая я нужная и полезная!». А водка глядит исподлобья тяжелым похмельным взором и говорит: «Если ты такая хорошая, чего ж у тебя медалей нет?»

«Раньше пили каждый день,

А теперь – с получки.

Этот хрен с пятном на лбу

Нас довел до ручки».

Частушка

Лично у Горбачева, например, все задокументированно. В первые дни своей новой работы на посту Генерального секретаря ЦК КПСС, обосновавшись в просторном кремлевском кабинете, записал (в календаре (?), в дневнике(?)):

«27 марта 1985 г. 1. Качество. 2. Бой пьянству. 3. Малообеспеченная часть населения…» (Горбачев М.С. Жизнь и реформы).

Когда не станет водки, Горбачева обзовут «минеральным секретарем», сделают героем злой частушки:

«На трибунах становится тише,

Ходит трезвою каждая тварь.

Это сделал нам ласковый Миша,

Минеральный ты наш секретарь».

Сегодня Горбачева это частушка даже веселит.

Но народ обозлил он нешуточно, хотя никто и не предполагал, что это было только начало. Зачин будущего гигантского тектонического слома, сдвига огромных пластов устоявшегося за века русского миропорядка с его привычками – хорошими ли, плохими, с его вековечными предпочтениями – правильными или ошибочными, с водкой, наконец, с которой свыклись все, и только очень немногие горели желанием хоть что-то изменить. Первым среди них был Горбачев. Он затеял перестройку и обратного хода не было. Мосты за его спиной горели как спички, и отступать было некуда. Перед ним стояли насупленные, недовольные, злые на жизнь массы и напряженно ждали, когда он все наладит, накормит их и даст денег на хорошую жизнь. Нужно было сделать лишь один правильный шаг, чтобы эти люди проснулись, вышли из спячки и двинулись за ним. Он его и сделал – шагнув, правда, в бездонную пропасть, объявив «сухой закон». Так это видится из сегодняшнего далека. А как это виделось тогда?

В апреле 1985 года академик Георгий Арбатов пишет на 50 страницах «меморандум» М.С. Горбачеву. Тут и про Афганистан, из которого надо, по мнению Арбатова, уходить, про переговоры с США об ограничении вооружений и разоружении, и о нормализации отношений с Китаем. «Другой мой «меморандум», – сообщает он в книге «Человек системы», – касался готовившихся ограничений на производство и употребление алкогольных напитков. Я решительно возражал, напомнил о печальном опыте США с «сухим законом». Горбачев мне возражал: «Мы же не вводим «сухой закон», а только усиливаем борьбу с алкоголизмом». На что я ему ответил: «Вы что, не знаете наших чиновников, их готовности и способности довести любое начинание до абсурда!»

И еще он же: «…Не сомневаюсь, что в истории страны короткий период, в течение которого ею руководил М.С. Горбачев, останется как один из важнейших рубежей, открывавший путь в более благополучное, безопасное и счастливое будущее… В этой связи возникает вопрос: почему, в таком случае, массовая поддержка Горбачева… сменилась негативным отношением к нему довольно широкой общественности, столь разительно контрастирующим с его сохранявшейся, если не усиливавшейся популярностью на Западе!»

Странный вопрос, господин академик! Вы же сами были против «сухого закона», который до глубины души оскорбил простого русского пьяницу. Отсюда и «негативное отношение». Вот ведь, незадача.

Умный человек Арбатов давал Горбачеву ценные советы: «Делайте Ваши выступления более короткими, прерывайте всех, кто начнет Вас хвалить», «Ваш главный приоритет на внешней арене – укрепление социалистического содружества», «Не мешкая, уберите тактическое ядерное оружие из Закавказья», «После XXVIII съезда откажитесь от поста генсека». Но главный совет – вернуть народу водку, дал ему, видимо, с таким большим опозданием, что его уже никто и не услышал. А если и услышал, то этот совет уже не имел практического смысла. Народ перешел на самообеспечение алкогольными напитками, в том числе и такими экзотическими, как политура (для тех, кто победнее), и спирт «Ройяль» (кто побогаче). Но глупо рассуждать, что совет Арбатова запоздал. У власти стояли «трезвенники», и только, сойдя с ума, они могли последовать такому совету.

О том, какая наступила жизнь после публикации указа по борьбе с пьянством, пишет известный российский архивист Рудольф Пихоя: «…Это было и смешно, и унизительно, и оскорбительно. Так как водку продавали «не менее 2 бутылок в одни руки», то на случай поминок по покойному нужно было взять справку, подтверждающую этот печальный факт (справки выдавали в ЗАГСах, в милиции), и получить право купить 12 бутылок. За границей, в ряде посольств и консульств, обязательные встречи советских граждан по поводу Нового года проводили с газированной водой… Человека, замеченного в употреблении алкоголя в любом количестве на работе, дома (если это привлекло чье-то внимание), в купе поезда, могли немедленно снять с работы, исключить из партии, что закрывало возможность заниматься многими видами деятельности. Количество глупостей, по-другому и не назовешь, такого рода бесконечно…».

Сегодня уже не разобраться: кому, собственно говоря, принадлежала инициатива появления «сухого закона» в СССР? М.С. Горбачев: «Сейчас спрашивают, кому принадлежала инициатива. Злые языки говорили, что это, мол, дело тех членов Политбюро, которые давно выпили свою норму. Но это анекдот. Инициатива шла на этот раз снизу. В партийные и государственные органы поступало несметное количество писем, главным образом, от жен и матерей. Приводились ужасающие примеры семейных трагедий, производственного травматизма, преступности на почве пьянства. Остро ставили этот вопрос литераторы и медики: требовали введения «сухого закона». Дискуссия на Политбюро была острейшей. Идея «сухого закона» была отвергнута. Принятые меры включали постепенное сокращение производства крепких алкогольных напитков, увеличение выпуска сухих вин, пива, безалкогольных напитков, замещение в товарообороте и бюджете доходов от продажи алкоголя другими источниками и многое другое».

Не до перестройки. А дальше уже было не до перестройки. Народ, занятый поиском выпивки, забыл и про перестройку, и про ускорение, и про гласность с госприемкой. Стало понятно: жди провала горбачевских реформ. В 1914 году приняли «сухой закон», в 1917-м исчезла Российская империя. В 1985 году опять его приняли. Исчез в 1991-м СССР. Дурная примета?