— Что вы здесь делаете?

— Дышу свежим воздухом, — насмешливо ответил он, — и наслаждаюсь тихим вечером.

Ну конечно, подумала Нелл, такой человек должен любить ночь с ее мягким возбуждающим теплом, бархатными тенями, едва уловимыми запахами, мягким шепотом листьев.

Она внимательно посмотрела на стоящего рядом человека. Яркие голубые глаза, глядящие вдаль, казалось, знали и понимали все секреты этой ночи.

— Я думаю, вам лучше вернуться в гостиную, — сказала она решительно.

Мужчина повернулся к ней.

— Сумерки пугают вас? — спросил он, глядя на нее в упор.

— Конечно, нет, — сказала Нелл с излишней горячностью. — Я не ребенок и не боюсь темноты.

— Но вы все время как-то напряжены. — Его голос звучал задумчиво. — Вы уверены, что не боитесь меня, что вас не волнует темнота, тогда отчего такая суетливость?

— Я не суечусь, — упрямилась Нелл.

— А отчего же вы такая пугливая?

— И ничуть я не пугливая.

Да, конечно, это явная ложь. Она напугана, и сильно. Последние две недели бесцеремонная пресса только тем и занималась, что пыталась докопаться до самых сокровенных уголков ее жизни. Репортеры охотились за ней с дьявольским упорством. Но самое страшное то, что Нелл боялась саму себя из-за той решительности, с которой устремилась к удовлетворению своих амбиций. Она делала это так безоглядно, что не поняла и не оценила происходящего вокруг нее.

— Я, должно быть, сошла с ума, — прошептала она.

— Что вы такое натворили? — тихо спросил мужчина.

Нелл едва не подпрыгнула, услышав его голос. На какой-то миг она забыла обо всем. И о нем тоже. И не сразу поняла, что последнюю фразу она пробормотала вслух.

Она снова постаралась взять себя в руки и посмотрела на него намеренно независимо:

— Я не хочу говорить об этом. Я хочу только одного: чтобы вы наконец отправились в гостиную, где я перевяжу вас. А потом спите сколько угодно.

Нелл знала, что она снова грубит, но иначе у нее не получалось. Она уже не та добрая, доверчивая девочка, какой была всего несколько недель назад. Да, конечно, в случившемся она сама виновата, но не полностью. Просто ее доверчивостью и порядочностью бессердечно воспользовались, и теперь она не уверена, что когда-нибудь сможет стать прежней.

Нелл повернулась к двери, но железные пальцы схватили ее за руку.

— Я думаю, вам следует извиниться. — В голосе мужчины появились стальные нотки.

Она судорожно проглотила слюну. Нет, она не будет ему подчиняться!

— Извиниться? — дерзко повторила она. — Это еще за что?

— За ваше поведение.

— Я не думаю, что совершила нечто предосудительное. Я подобрала вас на дороге, привезла сюда, разрешила переночевать, хотя мне совершенно этого не хочется.

Указательным пальцем он провел по ее руке жестом, очень напоминающим ласку.

С большим трудом Нелл подавила дрожь.

— Так вот оно, оказывается, что! Вы действительно меня боитесь. И вам страшно, что я остаюсь здесь на ночь. Правда? Так почему же?

Она хотела поспорить с ним, но не могла. Близость этого человека действовала на нее странно, непонятно.

— Отпустите меня, — произнесла она наконец сдавленным голосом.

— Пожалуйста, — пожал он плечами и тут же отпустил ее руку.

Нелл отступила на два шага.

— И больше не смейте прикасаться ко мне, — проговорила она, сердито глядя на него.

— Обещаю, что не трону вас пальцем. Со мной вы в полной безопасности, — невозмутимо произнес он.

Смешно, но она поверила, хотя снова резко бросила:

— Я понимаю, что не могу вас вышвырнуть в темноту. Но вы в состоянии сами перевязать свои раны, сами поужинать и лечь в постель?

— Вполне, — ответил он совершенно спокойно. — Это даже будет надежней, потому что у вас руки так дрожат, что едва ли удержат ножницы.

Нелл убрала руки за спину, и карие глаза ее загорелись злым огнем.

— Когда я завтра проснусь, я хочу, чтобы вас здесь уже не было. А если вы будете, тогда я… тогда я…

— Вызовете полицию? — подсказал он. — Я свободно говорю по-итальянски, так что, если понадобится моя помощь, не стесняйтесь.

Он еще и смеется над ней! Нелл стиснула зубы и, откинув назад длинные черные волосы, пошла к двери. Остановилась, посмотрела на него, высоко закинув голову, будто пытаясь показать, что вполне владеет и собой, и ситуацией, хотя оба прекрасно знали, что это не так.

— Можете смеяться сколько угодно, но запомните: первое, что вы утром сделаете, это уберетесь отсюда! — Нелл повернулась к нему спиной, будто не чувствовала, что удивленные голубые глаза неотрывно наблюдают за ней.

Нелл поднялась наверх, осмотрела спальни, решая, какую из них выбрать на предстоящие две недели. Одна ей понравилась больше других — просторная, с двуспальной кроватью с резной спинкой. Это была единственная вещь в комнате, отличавшаяся некоторой причудливостью. Вся остальная мебель, включая шкаф, солидный бельевой комод с выдвижными ящиками, стулья возле окна, была простой и какой-то домашней. Комната удобная, как раз такая, где можно обо всем забыть и расслабиться.

Она внесла чемодан и, закрыв за собой дверь, с облегчением вздохнула — дверь была снабжена солидным засовом. С его помощью она надежно отгородится от своего неожиданного постояльца.

Нелл подошла к окну и вдруг почувствовала, как напряжены ее спина, шея, плечи. Она подняла руки и откинула тяжелые волосы. Вечерняя прохлада коснулась ее разгоряченной кожи. Нелл почувствовала, насколько легко стало телу. Завтрашний день будет лучше, пообещала она себе. Нахальный тип исчезнет, и она сможет насладиться покоем и уединением этого места, залечит свои душевные раны…

Почувствовав страшную усталость, Нелл задернула шторы и решила лечь спать. Она быстро приняла душ, легла на чистые простыни и сомкнула отяжелевшие веки. Заснула сразу и удивительно крепко и хорошо спала.

Проснувшись рано утром, Нелл с удовольствием потянулась, улыбнулась себе, увидев полоску солнечного света, пробивающуюся сквозь тонкие шторы. Она в Италии, погода великолепна, это место…

Нелл хотела уже сказать себе, что это место, где она забудет обо всем. Но не тут-то было, подумала она, сразу все вспомнив. Внизу на диване спит мужчина, которого здесь не должно быть.

Если ему лучше, он немедленно уедет, окончательно решила Нелл. Она встала, оделась, провела щеткой по волосам и торопливо сбежала вниз.

В гостиную она вошла без стука, рывком открыв дверь.

Но диван, где он спал, был пуст. На нем валялось только скомканное покрывало.