Но последнее слово, пусть и своеобразное, все-таки осталось за Амбер. Она молча повернулась к нему спиной и ушла. Вернулась на бал танцевать с Крисом. Как ни в чем не бывало. Едва взглянула на Бена, когда тот вернулся в зал, громко рассмеялась и крепче обвила руками шею своего партнера.

Непонятно, как он сумел тогда пережить такой удар? Кто бы мог подумать, что эта красивая девушка может быть такой? Бесчестной. Бесчувственной. Бессердечной. Он до сих пор слышал ее смех, снова и снова думая о том, что она, видимо, закончила этот вечер в объятиях Криса.

Что за мазохистские воспоминания! — разозлился на себя Бен. Не пора ли спуститься на землю и заняться делом? Она не стоит его мучений. Самки, подобные ей, хороши лишь в постели.

Бен прошел в гостиную, чтобы взять газету, ту самую, что держала его в курсе не только новостей родного города, но и жизни могущественной миссис Холлингзуорт. Именно со страниц этой бульварной газетенки он узнал о свадьбе Амбер с американским плейбоем. Как и потом о ее разводе и возвращении домой три года спустя.

Бен надеялся, что она вернулась лишь на время, но после инсульта, случившегося с ее отцом год назад, он с ужасом прочел все в той же газете, что она решила взять в свои руки дело Холлингзуортов. Невероятное событие, ведь в школе она больше интересовалась прическами и лаком для ногтей, нежели компьютерами и менеджментом.

Как ни странно, Амбер быстро обнаружила у себя задатки финансового магната и всерьез впряглась в работу. За неделю до Рождества он прочел статью о ее первом крупномасштабном проекте — строительстве в Санрайзе торгового центра и кинотеатра.

Ее продолжительное присутствие в городе заставило Бена отказаться от поездки домой на Рождество. Бабушка всегда тащила его в церковь, и по закону подлости он обязательно встретился бы там с Амбер.

Бен взглянул на сложенную газету. Наверное, навязчивые мысли об Амбер Холлингзуорт заставляют его подписываться на это бульварное чтиво.

Он влил в себя остатки спиртного, поставил пустой стакан на кофейный столик, развернул газету и опустился в кресло. В глаза немедленно бросился набранный крупным шрифтом заголовок и фотография его бабушки. Сердце гневно заколотилось, когда он прочитал статью, — конечно, Амбер Холлингзуорт на все пойдет, чтобы уговорить внешне беззащитную старую леди расстаться со своим домом и землей. За жалкие гроши, несомненно. Ну что ж, она не знает его бабушки!

Амбер убеждена, что ей все дозволено и что любой ее каприз должен немедленно исполняться — ведь она родилась богатой и красивой. Несомненно, ее жизненный девиз: «Хочу — возьму. А надоест — выброшу».

Ему вдруг стало жалко того бедного парня, который женился на ней. Что там говорить, она весело поплясала с ним. Но точно так же она резвилась с каждым мужчиной, который приходился ей по нраву. Вскоре после выпускного бала Крис Джонсон получил полную отставку. Он перестал быть желанным, как только любимая дочка главного богача в городе отправилась в кругосветный круиз.

Нет, Бен ни за что не позволит бабушке продать землю Холлингзуортам. Он сам купит эту никчемную ферму, если потребуется! Настало наконец время расплатиться с некоронованной королевой Санрайза!

— Возможно, ты не понимаешь, Амбер, что отец недоволен тобой не только из-за вчерашнего скандала в газете.

Амбер закрыла глаза, радуясь, что стоит к мачехе спиной. В последнее время всякий раз, когда они оставались вдвоем, Беверли принималась пилить ее и учить жизни.

Так было далеко не всегда. Эдвард Холлингзуорт начал встречаться с Беверли лет десять назад, и та была с Амбер слаще меда. Когда они поженились, Амбер заканчивала школу, и она искренне обрадовалась за отца, что тот наконец нашел, с кем разделить свою жизнь. Мать Амбер утонула спустя всего три года после свадьбы, оставив дочку, которой не исполнилось еще и двух лет.

В то время Беверли была привлекательной вдовушкой лет сорока; сын ее вырос и жил отдельно. Она продолжала разыгрывать любящую мамочку и после свадьбы, однако Амбер всегда задумывалась, кому, например, пришла в голову идея отправить ее за море сразу после школы. И подозревала, что Беверли пришла в восторг, когда Амбер вышла замуж за американца.

Легко быть доброй на расстоянии. По телефону ее речи были сладкими, как яблочный пирог. Но когда Амбер вернулась жить домой, внезапно оказалось, что, по мнению мачехи, она все делает не так. В надежде избежать никому не нужных ссор, девушка погрузилась в работу в отцовском офисе и предоставила мачехе заботиться о доме.

Перемены в характере Беверли стали особенно заметны после инсульта мужа. Она определенно надеялась, что ее собственный сын Карл — имевший диплом менеджера в бизнесе и маркетинге — приедет из Сиднея и возглавит семейную компанию «Холлингзуорт лимитед», владевшую магазинами не только в их городе, но и по всему северному побережью Нового Южного Уэльса. И не только магазинами. Делались инвестиции в курорты, рестораны и земли.

Когда Эдвард передал свой пост исполнительного директора дочери, Беверли с трудом сдержала раздражение. Когда же Амбер добилась первых успехов на своем новом поприще, терпение Беверли лопнуло.

Мачеху особенно раздражала новая, товарищеская доверительность, возникшая в отношениях отца и дочери. И она постоянно вольно или невольно пыталась вбить между ними клин. Статья в газете дала ей превосходное оружие в ее борьбе и вселяла надежду, что ей удастся рано или поздно добиться своего.

Амбер налила себе в бокал немного белого вина, поражаясь собственной способности наживать врагов. Большинство девочек в школе открыто недолюбливали ее. Сводный брат Карл презирал. Бывший муж Чад едва не убил, когда она заявила, что уходит. Школьный возлюбленный Крис никогда не простит за то, что она одурачила его в ту памятную ночь. Но все их чувства бледнели перед ненавистью Бена Синклера…

Нет, она не будет думать о Бене. Эти мысли слишком тревожили ее, а ей сейчас нужен максимум самообладания, раз придется противостоять воинственным нападкам Беверли.

Она повернулась лицом к мачехе, испытывая странное любопытство: что же вновь придумала эта женщина?

— Что ты такое говоришь, Беверли? И чем же еще недоволен отец?

— Только взгляни на себя в зеркало. — Беверли презрительно изогнула губы. — Двадцать восемь лет, ни мужа, ни детей, и не поймешь, то ли женщина, то ли кто.

Брови Амбер мгновенно поднялись.

— Как это — не поймешь? Что ты имеешь в виду, Беверли?

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — отрывисто продолжала Беверли. — С тех пор как приехала домой после развода, ты ни разу ни с кем не встречалась. Неужели тебя не интересует мужская компания?

Амбер отпила глоток вина, медленно пересекла роскошно обставленную гостиную и расположилась на обитом шелком диване. Беверли села напротив, в свое обычное кресло, поигрывая стаканом виски с содовой.