Ночь отрыва войск от огня неприятеля и их посадки на корабли описаны в таком темпе, с хронометром в руках, что если ставить об этом фильм, то смотрелся бы он с не меньшим напряжением, чем «Семнадцать мгновений весны». Но в данном случае – все документально, по часам и минутам.

К.И. Деревянко был уверен, что командный состав OOP будет действовать и в Севастополе. Начальство распорядилось по-другому. Командование Севастопольским оборонительным районом (СОР) осуществлял сам комфлот Октябрьский и те, кто до штурма Севастополя был в Главной базе, – адмиралы Н.М. Кулаков, В.Г. Фадеев, генерал П.И. Моргунов, прибывшие генерал Петров и полковник Крылов, поначалу – и адмирал Жуков.

На протяжении последующего повествования К.И. Деревянко будет повторять, что он не раз говорил начальству: лучшего подбора командования, чем было в Одессе, в осажденной с суши военно-морской базе не найти. И когда нарком Кузнецов еще во время войны, а потом после ее окончания вновь спросит Деревянко, как он относится к организации обороны в Одессе и Севастополе, Деревянко повторит тот же свой тезис. И Кузнецов в книге «На флотах боевая тревога» скажет об этом.

А сам автор неожиданно для себя оказывается назначенным начальником штаба в отдаленную на данный момент, но важную базу (станет Главной), – в Потийскую ВМБ. Туда перебазируются из Севастополя основные силы Черноморского флота. О малоизвестных для широкого читателя действиях Черноморского флота конца 1941-го и в 1942 году К.И. Деревянко рассказывает во второй книге: как обустраивалась база, не приспособленная для такого флота и большая по размерам – от Батуми на юге до рек Псоу и Хоби на севере, каких трудов стоило обновить причалы, расширить входы в устья рек, ввести плавучие доки для ремонта боевых кораблей… Обо всем – во второй книге «В борьбе за Севастополь и Кавказ».

Основной работой штаба во главе с К.И. Деревянко станет организация конвоев в Севастополь и встреча их экипажей. Несведущий читатель может узнать, что это такое – военно-морской конвой. Огненный бастион ходили защищать не только эсминцы, но и крейсеры и даже линкор, на котором был флаг Л.А. Владимирского, командующего эскадрой ЧФ, известного флотоводца, весьма почитаемого автором. Деревянко считал его одним из своих учителей.

Показывая своих героев, К.И. Деревянко постоянно останавливался (не раз писал об этом в послевоенное время в прессе) на двух фигурах: командире эсминца «Безупречный» Петре Максимовиче Буряке и его сыне Володе. Подвиг их, особенно отца, – беспримерен, говорит автор. Да, его в некотором смысле можно сравнить с подвигом генерала Раевского на поле Бородина, который, схватив за руки двух сыновей, бросился в атаку, чтобы подкрепить дрогнувшие ряды солдат. Но нет, говорит автор, нельзя сравнивать: то было в порыве боя, в пылу, горячке. Но этот продуманный поход со своим сыном, 15-летним юнгой, который мог бы не ходить в этот последний смертельный бой под Севастополем, но был взят отцом, чтобы матросы не подумали, что это конечная схватка, этот поход делает особую честь и отцу, и сыну. Героическая кончина практически всего экипажа эсминца и, конечно, командира и его сына – это одно из величайших подтверждений той жертвы, на которую сознательно шел советский воин во имя победы. Подобного подвига автор не знает.

Через двадцать лет после войны об этом Константину Илларионовичу напишет К. Симонов: «…История, рассказанная о “Безупречном” в Вашей статье, никак не выходит у меня из головы, и вот что я решил. Заинтересовать в этом Экспериментальную студию художественных фильмов, которой руководит Григорий Чухрай и где работаю я…»[6]

Во второй книге трилогии героизм и подвиг становятся как бы фоном для размышлений автора. Подвиг неизбежен в священной войне. Но необходим и творческий подход командиров, командующих всех рангов. Без мудрого военачальника не жди побед. В связи с этим автор затрагивает многие широкомасштабные темы, над которыми он уже тогда задумывается. Например, о причинах наших неудач в первые дни войны, потом – о быстрой сдаче Крыма, затем, когда враг уже будет на Кавказе и на горных его перевалах, он задаст вопрос: почему противник здесь? И ответит: вероятно, потому, что высшее командование вовремя не увидело или не предугадало основных целей врага, который рвался к источникам нашего горючего – к нефти в Баку и Грозном. Поэтому-то он и оказался на Кавказе и на Волге. Кроме того, скажет Деревянко, ведь Гитлер рвался и в Иран, как к источнику горючего, и в Индию – на океанские просторы. Так что здесь, на Кавказе, решалась судьба многих стран и народов. А потом прибавит: мы мало исследовали значение наших побед на Северном Кавказе и на Волжской флотилии, которые не дали пройти врагу к Каспию. Тогда мы начали понимать, что научились воевать в современных условиях.

И, думается, было правильно отмечено еще в середине 1980-х годов в рецензии военной секции Ленинградского отделения Союза писателей (основной рецензент О. Стрижак), где сказано, что во второй книге К.И. Деревянко заложено много тем для будущих исследований хода войны.

Важны и интересны обращения автора трилогии к историческим примерам – поступкам полководцев Суворова и Кутузова. Примечательно его вдохновенное слово о бывалом солдате и о значении его присутствия на передовой.

Ярко отражена автором драматическая ситуация флота во время вторжения противника на Кавказ и его перевалы. Ведь закрепись он на Кавказе, флот оставался бы на малой полосе кавказской земли между уже занятым Крымом и занимаемым Кавказом. А на юге – Турция, которая тут же вступила бы в состояние войны с СССР как союзник Германии. Эту глубоко переживаемую автором ситуацию усугубляет приказ, который получает лично Деревянко от прибывшего на флот заместителя наркома И.С. Исакова и комфлота Ф.С. Октябрьского, – разработать варианты затопления нашего флота. «Никогда, – пишет автор, – я не брался за работу с таким отвращением и с таким тяжелым состоянием, как в тот момент, когда мне было поручено это ненавистное дело».

Штаб, а во главе его Деревянко, переходит на совершенно сухопутную ратную работу. Лично начальник штаба, по распоряжению командира базы М.Ф. Куманина, организует на перевалах и в горах флотскую связь с радиостанцией и поручает специалистам по связи точно сообщать разведданные. В это время меняется командование 46-й армии, воюющей на Кавказе. Появляется известный командарм генерал К.Н. Леселидзе и начальник его штаба генерал М.Г. Микеладзе. На севере Кавказа воюет бесстрашный генерал И.Е. Петров, о котором автор неоднократно повторяет во всех трех книгах: «Там, где воевал Петров, можно было иметь чуточку меньше людей и чуточку меньше времени».

Налаженная флотом связь и разведка, полученные с Кавказа сообщения, работа, проведенная совместно со штабом 46-й армии, наконец радуют начальника штаба Потийской базы. Наш воин выстоял, и командование не подвело.

Кстати, о разведке. Ей уделено достаточно много места и в первой, и во второй книге. Значение ее велико. И она должна быть на высоте. То, что наша большая разведка не произвела должного анализа действий немецких десантов в Норвегию (морского) и на Крит (воздушного), привело к тому, что результаты этих десантов были механически перенесены на нашу ситуацию. Это неоправданное преувеличение возможностей гитлеровской Германии и навязывание разведкой мифических морских и воздушных десантов в Крым сыграли роковую роль. Десантный страх, нагнетаемый и высшим руководством, говорит автор, подавлял волю командующих сухопутными армиями в Крыму, нацеливал их на другое: смотрели в небо и на море и не построили вовремя оборонные укрепления на Перекопском валу и Акмонайских позициях. Но и командармы не освобождаются от вины. По мнению К.И. Деревянко, командир любого ранга после получения данных разведки обязан все просчитать с карандашом в руке, сидя над картами и схемами. Несколько раз он возвращается к трезвому восприятию разведданных такого мудрого военачальника, как адмирал Жуков. Он научил своих подчиненных все проверять и не распылять силы при проверке этих данных. Об этом – в первой и второй книге.