И Алла промолчала. Она наклонила голову и все же сделала несколько шагов к двери.

— Алла Константиновна, к завтрашнему дню вы должны решить насчет Мамаева.

Алла не ответила. В дверях она столкнулась с нянечкой тетей Полей.

— Тамара Алексеевна, вы долго еще?

— Посижу пока.

Тетя Поля шла с Аллой вниз, чтобы открыть двери, и ворчала:

— Вот сидит и сидит, никуда не торопится, и приходит раньше всех, а что людям домой надо, так ей наплевать…

Уже в дверях Алла спохватилась:

— Ой, тетя Полечка. Я же забыла совсем. У нее завтра день рождения, там в кладовке розы, двадцать пять штук, в тазу лежат. Вы завтра пораньше придете, так уж поставьте ей в кабинет, а то неудобно, люди покупали, да и обида будет, если не поздравим.

— Ладно, ладно, все сделаю, не забуду.

— Вот спасибо, до завтра, — и Алла побежала к трамвайной остановке.

Тетя Поля пошла проверить розы, убедилась, что все в порядке, воды достаточно, и отправилась на свое место у раздевалки, по дороге поглядев на часы.

— Ох, девятый час уже, пойду-ка, потороплю ее, а то на «Санта-Барбару» не успею.

Однако когда она подошла к кабинету, то увидела, что дверь заперта и свет не горит.

— Надо же, ушла уже, у нее от входной двери ключ свой. Наверное, пока я в кладовку ходила, она и проскочила. А я тут сижу, ее жду.

Тетя Поля быстро оделась, аккуратно заперла все двери, обогнула здание школы, занесла ключи в квартиру завхозу и бойко пошлепала по лужам к дому.

Алла открыла дверь. Так и есть: муж в комнате дуется. А у мальчишек визжит компьютер, опять играют, не думают о домашнем задании.

— Ребята, я дома.

Муж рывком соскочил с дивана:

— А позже ты не могла появиться? Знаешь ведь, какая у меня сейчас работа, еле живой прихожу, а тебя вечно нет.

— Но, Олег, у нас педсовет был, а потом Тамара меня задержала.

— И опять мордой об стол возила? Ну что молчишь, я же знаю, что это так, по тебе видно. Слушай, тебе что, удовольствие доставляет, когда об тебя ноги вытирают?

— Олежек, я не могу без школы.

— А я не могу больше так жить! В общем выбирай: либо я, либо школа.

Алла молча направилась в ванную. Конечно, он это не всерьез, ее он любит и детей тоже. Сейчас же просто голодный и устал, а чего не скажет в сердцах голодный мужчина? Однако раньше он никогда так не говорил, даже когда очень ссорились. А если он действительно поставит ее перед выбором, что делать?

— Господи, за что мне все это? — Алла прижалась лбом к зеркалу и горько заплакала.

Наутро тетя Поля постучалась в квартиру завхоза в полвосьмого утра.

— Ты чего это так рано, теть Поля?

— А забыл? Сегодня же у нашей день рождения. Надо розы в кабинет загодя поставить.

— Ну иди, я тоже сейчас подойду.

Взяв охапку роз, тетя Поля поднялась по лестнице, открыла директорский кабинет, поставила цветы в большую хрустальную вазу, достав ее из шкафа, и оглянулась в поисках графина с водой. Однако на обычном месте, на тумбочке, графина не оказалось. Тетя Поля поискала глазами и вдруг похолодела.

Из-за письменного стола торчали ноги в знакомых туфлях. Ноги самой тети Поли стали ватными, но она все же подошла поближе. Между письменным столом и книжным шкафом лежала директриса Тамара Алексеевна и смотрела в потолок остекленевшими глазами. В груди у нее торчал нож, к ножу был приколот клочок бумаги, а пониже ножа, на животе, лежала темно-красная роза, и капельки воды из разбившегося графина блестели на ней, как бриллианты.

— Тетя Поля, ты здесь? — это завхоз принес пылесос.

Тетя Поля, стараясь не поворачиваться спиной, выползла из кабинета. Увидев ее лицо, завхоз выронил пылесос.

— Семеныч, Тамара-то наша — того, каюк, — тетя Поля сделала выразительный жест рукой.

— Чего? Может, жива еще? Пойдем, поглядим.

Выпихивая друг друга вперед, они вошли в кабинет и наклонились над телом. Клочок бумаги оказался запиской, где жирным черным фломастером было нацарапано: «С днем рождения!»

Завхоз вздрогнул, тетя Поля перекрестилась.

— Семеныч, не трогай тут ничего.

— Сам знаю, не маленький. Звонить надо в милицию и в «Скорую».

— Какая уж тут «Скорая»?..

С директорского телефона они позвонить не решились, пошли в учительскую. В милиции велели «Скорую» все же вызвать, а кабинет закрыть и никого не пускать.

Медики приехали раньше, врач констатировал смерть и уехал. К этому времени подошли учителя и некоторые из учеников, самые дисциплинированные. Тетя Поля перехватила Аллу Константиновну в раздевалке и вкратце сообщила ей о событиях. Алла сначала вскрикнула, побледнела, но потом взяла себя в руки. Приехала милиция и выгнала всех из коридора второго этажа, где находился директорский кабинет. Посовещавшись с завучем младших классов, Алла решила старших учеников распустить, а маленьких отправить на экскурсию. С завтрашним днем проблемы не было, потому что сегодня пятница, а по субботам учатся только старшеклассники.

Милицейская бригада в составе трех человек действовала энергично. Врач осматривал тело, эксперт колдовал над замком и разбитым графином на предмет отпечатков, опер брал показания у сослуживцев.

Начал он с тети Поли и завхоза Ивана Семеновича, но начал неудачно, потому что тетю Полю сразу назвал бабулей, чего она терпеть не могла, ибо тетя Поля, имевшая не только внуков, но и одного правнука, старухой себя не считала и на «бабулю» очень обиделась. Поэтому она замкнулась в гордом молчании, и, кроме фразы: «Я вошла, а она лежит» — опер ничего не добился.

Иван Семенович тоже был немногословен. Тетя Поля принесла ему ключ в полдевятого, он поужинал под «Санта-Барбару», после десяти вышел на улицу, осмотрел все двери снаружи, замки оказались в порядке, а на окнах первого этажа у них решетки, так на них нечего смотреть. Потом в одиннадцать завхоз посмотрел «Вести» и лег спать, и спал до полвосьмого утра и никакого шума ночью не слышал.

Вызвали Аллу Константиновну, как последнего человека, не считая тети Поли, который видел директрису живой. Опер задал ей кучу вопросов: а не была ли потерпевшая в тот вечер чем-то расстроена, не ждала ли кого-нибудь, когда осталась вечером одна, и множество других. Алла на все вопросы честно отвечала «нет».

Приехала специальная машина, директрису увезли. Потом собрались уходить и милиционеры, эксперт забрал с собой и нож, и розу, и осколки графина. Кабинет директора велели закрыть и ничего там не трогать, маленький директрисин сейф опечатали. Распростившись с милицией, Алла заглянула в раздевалку в тети-Полин закуток. Тетя Поля с завхозом Иваном Семеновичем пили чай. На тарелке лежали пирожки с капустой и печенье.