Сначала с нами ехал Анатолий – весёлый художник и яхтсмен, – но он пересел в лидерскую машину, там, говорят, наливают для бодрости. На его месте материализовалась Светлана – сухонькая дама в шляпе, колдунья и сектантка из Химок.

– Хочешь послушать музыку моей души? – говорит Светлана и, не дожидаясь ответа, достаёт телефон. Из динамика раздаются хрипящие звуки пианино. Качество записи ужасное. Некий американский гуру, недавно вернувшийся чуть ли не с созвездия Ориона, навестил их секту. Он изучал души всех желающих, записывал их при помощи нот и составлял индивидуальные мелодии. Светлане американец сказал, что та достигла шестого уровня – космического. Это на два уровня выше, чем в среднем по России. Мой уровень, скептически оглядев меня, Светлана оценила максимум как третий-четвертый. Видимо, на первых двух находятся булыжники и трава.

– Чем же отличается шестой уровень? – спрашиваю я, когда телефон перестаёт хрипеть.

– Я могу читать мысли, лечить наложением рук, перемещаться во времени и притягивать финансовое благополучие, – спокойно и важно говорит Светлана. Но продемонстрировать необычные свойства отказывается, дескать, мы не в цирке.

Некоторое время спорим о космических материях, в результате Светлана обижается и объявляет, что живу я неправильно и бессмысленно, а моя машина, на которой мы едем, – просто ведро. Тут переднее колесо наскакивает на камень, нас подбрасывает.

– Не доберётесь вы, Светлана, до места, – говорю я. – Машина на вас сердится, что вы её ведром обозвали.

Этот аргумент срабатывает. Светлана просит у машины прощения и на некоторое время затихает.

Первая остановка – город Тихвин и его знаменитый мужской монастырь. В нём хранится икона Тихвинской Божией Матери, якобы написанная чуть ли не евангелистом Лукой. Якобы Сталин осенью 1941 года лично приказал, чтобы самолёт с копией этой иконы летал вокруг Москвы для защиты столицы от немцев.

Не менее, чем икона, интересен монастырский Успенский собор, в котором она находится.

– Ты на собор с обратной стороны смотрел? – ловит меня у выхода колдунья Марина. – Там древние камни в фундамент вделаны. Посиди рядом с ними.

Мы с Русланом возвращаемся назад и обходим храм. Из угла здания выпирает серый валун. Камень достаточно велик, чтобы можно было на него сесть. Я опускаюсь на камень, Руслан садится рядом.

– Чувствуешь что-то? – спрашиваю его.

– Ничего особенного, – пожимает Руслан плечами.

А я чувствую. Ощущения такие, будто подо мной находится генераторная или линия метро. Шум, вибрация, энергия – всё одновременно. Или просто в голове шумит и ноги гудят от усталости?

– Давай местами поменяемся, может, мне кажется? – предлагаю Руслану.

Мы меняемся. В том месте, где он сидел, я не чувствую ничего, кроме шероховатой твёрдости камня. Зато теперь Руслан восклицает:

– Э! Чувствую, да! Будто бубенцы звенят!

Мы проходим вдоль стены и подходим к другому углу храма. Здесь тоже есть валун. Он утоплен в землю и покрыт не то рунами, не то истёршимися цитатами на старославянском языке.

Над камнем монахи приспособили деревянный навес с православным крестом. Тут же висит икона и ящик для пожертвований. Женщины в платках одна за другой подходят к камню, опускаются на колени, что-то шепчут.

– Что это за камень? – обращаюсь к одной из женщин.

– Не знаю. Моя мать, если у неё что-то болело, всегда к этому камню приходила. И я всю жизнь прихожу!

Едем дальше на север и по пути делаем остановку возле Сретенской церкви в Вытегре. Раньше здесь находилось языческое капище, а на холме на месте храма стоял здоровенный камень-мегалит. При строительстве церкви камень не использовали, но и не уничтожили его, не сбросили с холма в реку Вытегру. Мегалит отодвинули в сторону. А в наше время даже установили на бетонное основание. Священный когда-то камень стоит себе спокойно напротив церкви – не расколот, не разрисован.

Увидев камень, женщины тут же начинают ходить вокруг, расставив руки и пытаясь «ощутить его энергетику». Руслан с глубокомысленным видом выкуривает пару сигарет, а Витя забирается на камень сверху – для изучения его поверхности и демонстрации собственной ловкости. Помня о загадочных тихвинских камнях, я прижимаюсь к мегалиту – вдруг для здоровья полезно? Ощущения от камня сумбурные и малопонятные.

– Гриша, у тебя дети есть? – подходит ко мне Марина.

Я отрицательно мотаю головой.

– Теперь будут! – уверенно говорит колдунья. – Видишь попу? Ну, вот же она! Вот попа, вот нога! Это роженица на камне вырезана. У камня специальная сила есть – детей посылать…

Если у вас есть профессиональные навыки, то на хороший репортаж вы потратите неделю, а простую историю сделаете за день. Но иногда серьёзный проект тянется месяцами или годами. Это может быть серия материалов на одну тему. История, к которой возвращаешься снова.

Знакомый иранский фотограф двадцать лет подряд снимает старый рынок Тебриза, занесённый в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Подобные объекты вызывают интерес у журналистов всего мира. О них писали и будут писать. А у иранца есть снимки за все годы. В том числе людей, лавок и товаров, которых давно нет и уже не будет никогда.

Предположим, что вы журналист начинающий. Или вовсе не журналист, а путешествуете по делам или из тяги к приключениям. Чем длиннее путешествие, тем выше шансы, что с вами случится что-то необычное, достойное внимания. Но ждать – не лучший метод. Событиям нужно помогать случиться, провоцировать их. С людьми стоит знакомиться, в закрытые двери заходить, за возможности хвататься.

Не обязательно представляться журналистом. Иногда лучше придумать правдоподобную легенду, чтобы с вами начали разговаривать.

Делая репортаж про астрологов Мьянмы, я притворился, что хочу составить прогноз. Посетил с десяток разных астрологов, и каждый из них сказал что-то своё. Дальше мне оставалось сравнить их прогнозы, чтобы убедиться, кто из них оказался близок к истине, а кто – откровенный жулик.