Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он наклоняется чуть вперед, дым его брата все еще скрывает нас обоих от посторонних глаз, и тихо шепчет мне: — Иди домой и отдохни. Я позабочусь об этом. Оставайся с Атласом и Гейбом и просто предоставь это мне, Привязанная.
— Оли? — говорит Сейдж, ее голос немного дрожит. Несмотря на то, что мне больно, я, наконец, поднимаю на нее взгляд и, благодаря своим черным глазам, вижу ее ясно, как божий день.
Она выглядит испуганной.
Слова вырываются из меня, когда я выбегаю за дверь: — Я вернусь, Сейдж. Просто… просто ответь на все их вопросы. Мы разберемся с этим.
Только когда Гейб и Атлас обошли меня с двух сторон, до меня доходит, что Нокс встал между мной и другой группой Связных.
* * *
Когда мы вместе выходим под полуденное солнце, я чувствую, как в глубине моего живота зарождается тревога. Разрушения от солдат Сопротивления повсюду вокруг нас. Машины перевернуты, на некогда свежевымощенных дорогах — воронки, повсюду валяются обломки.
Я стараюсь не расстраиваться, глядя на все, ради чего Норт и его семья так усердно трудились, а теперь разрушенного из-за прихотей и садистских игр Сопротивления. Все это так чертовски бессмысленно, и пульсации раздражения подтачивают мои узы в груди, которые вернулись в спящее состояние, как будто я действительно хочу, чтобы эта сварливая сучка проснулась.
Я все еще не могу понять, почему они спят.
Атлас обхватывает меня за плечи, чтобы прижать к себе, а Гейб берет меня за другую руку.
— Все будет хорошо, сладкая, — шепчет Атлас мне в волосы, когда мы трогаемся в путь, но мне нечего сказать в ответ.
Я знаю, что мы переживем это. Знаю, что Норт и Грифон собираются перейти в режим полного контроля повреждений и устранить утечки, которые привели к сегодняшнему происшествию. Но смаргивая слезы, я не могу отделаться от ощущения, что все не будет хорошо.
Сейдж была человеком, который поддерживал меня здесь, когда все меня ненавидели. Она полюбила меня и приняла с того момента, как мы сели вместе в обеденном зале, без всяких вопросов. Наши общие ярлыки «аутсайдеров» и социальное отторжение были притягательны, но именно ее дерзкое и сильное сердце покорило меня.
Если я потеряю ее, со мной все будет не в порядке.
Паническая дрожь в моей груди снова нарастает, перехватывая дыхание. Как будто мы снова находимся в нескольких мгновениях от того, чтобы наша группа Связных была разорвана на части. То немногое спокойствие, которое я обрела здесь, в Убежище, исчезло с одним взмахом руки Сопротивления. Они только что замахнулись на нас, и через Сейдж я получила прямой удар.
Она моя лучшая подруга, черт возьми, и если она была шпионом все это время… Я даже не могу это переварить. Даже не хочу пытаться.
Но у меня не находится слов, чтобы сказать это ни одному из них, не заставив их обоих устроить что-то вроде кровавой бойни в мою честь. Я с трудом сглатываю комок в горле и пригибаю голову, пытаясь отгородиться от резни, пока мы направляемся к дому.
Все, чего я хочу, — это горячий душ и кровать, в которой можно спрятаться до конца дня, любая кровать, я не привередлива. Мы погружаемся в неловкое молчание, оба парня понимают, что я расстроена. Рука Гейба напряжена в моей, а Атлас продолжает притягивать меня ближе к себе, пока мы идем, как будто он каким-то образом сможет впитать все мои тревоги и страхи, если сможет подойти достаточно близко. Я не могу найти слов, чтобы утешить их.
Когда мы проходим мимо офисов Норта и столовой, Гейб нежно сжимает мою руку, прежде чем остановить нас. Я опускаю глаза, и он снова сжимает мою руку, чтобы привлечь мое внимание.
— Оглянись, Связная. Здесь действительно все будет хорошо.
Я поднимаю взгляд и смотрю в том направлении, куда он указывает, видя длинную шеренгу оперативников ТакТим и гражданских лиц, окруживших ступеньки столовой.
Все помогают разгребать обломки и завалы, преграждающие путь и двери, а шеф-повар и кухонный персонал стоят у входа со столами на козлах, на каждом из которых достаточно еды, чтобы накормить целую армию.
Группа детей выстроилась вокруг, смеясь и хихикая, с одноразовыми контейнерами с чем-то горячим и вкусным в руках, они жуют хрустящий хлеб и болтают между собой.
Все взрослые вокруг них покрыты грязью и пылью, но на их лицах, где дети могут их видеть, сияют улыбки. Когда же дети смотрят в сторону, можно заметить, как их родители гримасничают и обеспокоены положением дел, но все они собираются вместе, чтобы все исправить.
Гейб поднимает мою руку, чтобы запечатлеть поцелуй на тыльной стороне ладони, и тихо бормочет: — Это место никогда не должно было долго оставаться в секрете, но я все еще думаю, что оно того стоит. Я все еще думаю, что обеспечение безопасности этих людей того стоит, Связная. Мы именно там, где нам нужно быть. Мы все здесь в безопасности благодаря тебе.
Я снова сглатываю, мой голос все еще застрял где-то в груди, но на этот раз я не чувствую, что меня душит чувство вины и ужасные эмоции.
Когда мы направляемся обратно к дому, Атлас предлагает мне что-нибудь перекусить, пока мы проходим мимо потрясающих запахов из столовой, но я отказываюсь. Я не могу думать о еде прямо сейчас, не тогда, когда воспоминания о том, как мои узы пожирали душу в моем нутре, еще так свежи.
При одной только мысли об этом у меня сводит живот.
Только когда мы поднимаемся обратно по лестнице, я вспоминаю о наших проблемах с загрязнением воды и о том факте, что мне до сих пор не разрешают принимать душ. Слезы снова наполняют мои глаза, но я поспешно смахиваю их. Я не собираюсь так усердно работать, чтобы взять себя в руки, только для того, чтобы потерять это сейчас из-за какой-то чертовой горячей воды.
Гейб все равно замечает это и проводит своим большим пальцем по моему, молчаливо демонстрируя поддержку, и я отвечаю ему гримасничающей улыбкой.
Когда Атлас, наконец, достает ключи и распахивает входную дверь, мы видим Сойера и Грея, сидящих за столом вместе и ожидающих нас.
Мое сердце падает на пол.
Сойер закатывает глаза и тычет пальцем в мою сторону. — Не смотри на меня так, Фоллоуз. Я здесь, чтобы исправить этот
