Дорис внезапно замолчала, и не только потому, что рассказ воскресил ужасы прошедшего, но и оттого, что тьму за окном только что пронзил зловещий вой — и звучал он совсем близко. Затаив дыхание, девушка обернулась на звук, но тут же с облегчением сообразила, что услышала всего лишь зов дикого зверя. К тому же электромагнитный барьер, пусть и устаревшего образца, — он, кстати, обошёлся им в кругленькую сумму! — худо-бедно защищал периметр фермы, а внутри было немало метательного и ракетного оружия.

И она продолжила повествование:

— Сперва я решила, что это оборотень или ядовитый человек-мотылёк. Но ни шагов, ни хлопанья крыльев, ни даже дыхания слышно не было. Я только знала, что за моей спиной, в шаге от меня, находится некто, движущийся с точно такой же скоростью, что и я. Не выдержав, я обернулась — никого! Поворот занял долю секунды, но преследователь успел снова оказаться позади меня.

Лицо девушки исказил ужас: она вновь переживала недавние события. Дорис закусила губу, пытаясь справиться с дрожью в голосе. Ди молчал, продолжая внимательно слушать.

— Тогда я начала кричать. Я орала, что кем бы он ни был, пусть перестанет прятаться и немедленно выходит. И как только я это произнесла, он появился — в чёрном плаще, точь-в-точь как его всегда описывают. Потом я увидела кроваво-красный рот, пару клыков… и поняла, кто передо мной. После — обычная история: я вскинула копьё, но как только его глаза встретились с моими, из меня словно выкачали все силы. Впрочем, это оказалось не важно, потому что, едва его бледное лицо приблизилось к моему и я ощутила холодное, как лунный свет, дыхание на своём горле, разум мой отключился. Следующее, что помню, — рассвет, и я лежу в степи с парой укусов на шее. Вот почему я каждый день с утра до ночи дежурила у подножия холма, разыскивая кого-то вроде тебя.

Завершив наконец свой рассказ, Дорис устало откинулась на спинку софы.

— И с тех пор он больше не пил твою кровь?

— Верно. Хотя я ждала его каждую ночь — с копьём наготове.

Глаза Ди сузились: он явно осуждал подобное легкомыслие.

— Если бы мы имели дело с простым аристократом-кровососом, то он приходил бы каждую ночь. Но видишь ли, чем больше их интересует жертва, тем больше интервал между нападениями — так продлевается удовольствие. Хотя то, что прошло уже пять дней, а его всё ещё нет, невероятно. Кажется, он всерьёз увлёкся тобой.

— Избавь меня от этих проклятых комплиментов! — крикнула Дорис. В ней не осталось ничего от той яростной воительницы, что вызвала Ди на бой. Перед дампиром сейчас сидела прелестная семнадцатилетняя девушка, которую трясло от страха.

Невозмутимо оглядев её, Ди добавил пару фраз, от которых волосы на затылке девушки встали дыбом:

— В среднем интервал между атаками три-четыре дня. Более пяти чрезвычайно редко. Он, несомненно, явится сегодня ночью. Судя по твоим ранам, он весьма силён, как водится среди аристократов Фронтира. Ты что-то сказала про его замок. Тебе известно, кто он?

Дорис слабо кивнула.

— Он правил этим районом, когда Рансильвы тут ещё и в помине не было. Граф Ли, вот кто это. Одни говорят, что ему сто лет, а другие — что десять тысяч.

— Десять тысяч? Могущество знати растёт с годами. Он может оказаться серьёзным противником, — заметил Ди, хотя по голосу его никто не сказал бы, что охотник беспокоится.

— Могущество знати? Ты имеешь в виду способности вроде вызова бури одним мановением руки или умение превращаться в огнедышащего дракона?

Проигнорировав Дорис, Ди продолжил:

— Ещё один, последний вопрос. Как в твоей деревне обходятся с жертвами вампира?

Девушка мгновенно побледнела.

В большинстве случаев тех, кого коснулись гибельные клыки вампира, изолировали на время, необходимое для уничтожения преступника, но, если победить вампира не удавалось, жертву изгоняли из города или, в худшем случае, ликвидировали. Это вошло в обычай, поскольку ночной злодей, лишённый возможности полакомиться тем, кого он выбрал, сходит с ума от ярости и нападает на любого, кто попадётся ему под руку. Несчётное число городов и деревень было стёрто с лица земли как раз по этой причине.

Рансильва придерживалась аналогичных правил. Вот почему Дорис не просила о помощи кого-то из земляков, но тайком искала охотника на вампиров. Она не доверилась даже брату, опасаясь, что его поведение может вызвать подозрение у проезжих фермеров. Впрочем, не будь его, девушка наверняка бы сама кинулась в бой с вампиром… или покончила с собой.

Вампиры обычно поступали со своими жертвами следующим образом: либо высасывали всю кровь за один присест, либо питались многократно. В первом случае оставался лишь иссохший труп, во втором — добыча делалась спутником вампира. В последнем случае ключевым моментом являлось не число кормёжек, но факт наличия симпатии к жертве. Иногда человеку, чтобы влиться в ряды вампиров, хватало одного поцелуя, а иногда он месяцами терпел кровавые лобзания, чтобы в итоге просто умереть.

Не стоит и говорить, что превратившихся в вампиров ждала горькая участь омерзительных демонов, живущих в вечной тьме и скитающихся ночами в поисках тёплой человеческой крови. Дорис — да и любой другой в этом мире — большего ужаса и представить не могла.

— Везде всё одинаково, — прошептал Ди. — Проклятые бесы, духи мрака, кровожадные дьяволы. Ты укушен — значит, ты уже один из них. Что ж, пусть болтают что хотят. Встань, пожалуйста, — обратился он к застигнутой врасплох, не ожидавшей приказа Дорис. — Похоже, гость, которого мы ждём, приближается. Покажи, где тут у вас дистанционное управление электромагнитным барьером.

— Что, он уже здесь? Ты только что сказал, что он явится после полуночи.

— Я и сам удивлён.

Но удивлённым Ди не выглядел.

Дорис принесла из спальни пульт управления и протянула его Ди.

Чтобы во время своего отсутствия не допустить проникновения незваных гостей на ферму, брат и сестра Лэнг решили, что, находясь снаружи, должны иметь возможность окружить дом силовым полем. Приобретённый на чёрном рынке Столицы четыре года назад, вскоре после смерти отца, подержанный барьер они считали настоящим сокровищем — за исключением тех редких случаев, когда он ломался. Убытки, причинённые ферме призраками и прочими бешеными тварями, бродящими по ночам, были куда меньше, чем убытки прочих домов в округе; а если точнее, убытки практически отсутствовали. Однако приобретение обошлось недёшево. На покупку барьера дети потратили больше двух третей отцовских сбережений.

— Как ты собираешься драться с ним? — спросила Дорис.

Этот вопрос спровоцировала кровь отца-охотника, текущая в венах девушки. Боевые приёмы охотников на вампиров, по слухам, были столь же омерзительны, сколь и блистательны, но мало кто своими глазами видел, как они применяются на практике. Дорис, например, лишь слышала рассказы о страшных боях. Стоящий перед ней юнец совершенно не был похож на грубоватого охотника, образ которого существовал в её сознании благодаря этим историям.