Вскоре должно было состояться очередное плавание исследовательского судна “Академик Борис Петров”. Я пообещал передать ее просьбу директору нашего института академику Эрику Михайловичу Галимову, с надеждой, что он поддержит ее желание увековечить память первопроходцев Антарктики во славу Российского флота и науки и разрешит нам взять ее в экспедицию зимой 1997/98 г. Выяснив, что мемориальную доску Мадлен собирается установить на острове Завадовского (он первым был открыт Беллинсгаузеном и Лазаревым, когда они приблизились к Антарктике), я одобрил ее выбор и напомнил: надо будет получить разрешение Британского правительства — остров-то принадлежит Великобритании.

В конце 1997 г. на пути в Ушуаю, где я должен был прибыть на наше судно, остановился на день в Париже, чтобы условиться с Мадлен о дальнейших действиях. Она сообщила, что англичане дали согласие на установление памятника на острове Завадовского, показала бронзовую мемориальную доску. Вечером 15 декабря в присутствии русского посла академика Ю.А. Рыжова, в прошлом коллеги академика Бориса Петрова, чье имя носит исследовательское судно, представителем Московской Патриархии митрополитом Гурием была совершена церемония освящения памятника и благословения экспедиции на работу в Антарктике и на установление там памятника русским морякам.

Месяцем позже я прибыл в Ушуаю, но опоздал на несколько дней к выходу судна в море, задержавшись во французской экспедиции с погружениями на дно океана на глубоководной подводной лодке “Наутилус”. Пришлось догонять наше судно в Антарктике на судне Института океанологии “Академик Иоффе”, куда пригласил меня старый друг по совместным плаваниям капитан Николай Апехтин. Встреча с “Академиком Борисом Петровым” состоялась 17 января 1998 г. на рейде острова Березина (о. Гринвич на картах Британского Адмиралтейства) близ чилийской антарктической станции “Артуро Пратт”.

Экспедиция Беллинсгаузена и Лазарева открыла и нанесла на карты множество антарктических островов. Русские моряки давали им названия по свежим в памяти битвам Отечественной войны двенадцатого года, по именам русских моряков и флотоводцев. До сих пор существуют на русских морских картах названия островов — Березина, Смоленск, Бородино, Малый Ярославец и др. На картах Британского Адмиралтейства и на картах других западных стран, следовавших примеру англичан, составители большей частью заменили эти названия английскими. Геополитические страсти коснулись и Антарктики.

Освящение памятного знака в честь адмирала де Траверсе

На рейде острова Березина я присоединился к нашей экспедиции, сменив отзываемого в Москву академика Э.М. Галимова, — он ушел с “Академиком Иоффе” в Ушуаю для вылета оттуда домой. Мадлен уже была на судне. Она познакомилась со всеми участниками экспедиции, полностью вошла в экспедиционные дела и даже побывала на некоторых антарктических станциях и островах, постоянно фотографируя чудесные пейзажи первозданного мира Антарктики.

Мы шли проливами среди множества островов, собирая геодезические станции и ведя попутные исследования. Работа была успешной, несмотря на обилие плавучих льдов и периодически налетавшие сильные шторма. Антарктика есть Антарктика. Это крупнейший на Земле заповедный край, обитаемый непугаными пингвинами, тюленями, китами и бесчисленными морскими птицами. Это край ледников и высоких скалистых гор, глубоких фьордов с прозрачными водами, сквозь которые можно увидеть глубокую подводную часть айсбергов. Тишину этого заповедного мира нарушают лишь завывания ветра, звонкие клики чаек и альбатросов да порою грозный рев волн при обрушении в море новых айсбергов, откалывающихся от береговых ледников. Сказочный, волшебный мир, сохранивший облик первых дней творенья.

Наступает время завершить первый этап экспедиции. Разбросанные в начале плавания по береговым пунктам наблюдатели-геодезисты и их аппаратура уже на борту судна. Теперь надо совершить по просьбе германских партнеров переход к Южно-Сандвичевым островам и забрать с этих островов геодезистов, оставленных параллельной нам экспедицией на судне “Полярштерн”. В завершение этой операции предстоит высадиться на самый северный из Южно-Сандвичевых островов — остров Завадовского в архипелаге Траверсе — и установить там памятник русским морякам, открывшим Антарктиду.

К Южно-Сандвичевым островам мы приближаемся 18 февраля у самой южной их оконечности — у острова Кука. Этот остров, окруженный льдами и туманами, как и все остальные острова этой гряды, был увиден впервые издали в феврале 1775 г. прославленным открывателем новых земель английским капитаном Джеймсом Куком. Остров не был обследован им, но был воспринят как один из закованных во льды мысов открытой им Земли Сандвича. Земля эта и ее якобы мысы только приблизительно были нанесены капитаном Куком на карту. Остров получил название Южная Туле — по аналогии с легендарной крайней северной землей в географии древних римлян — Ultima Thule. Капитан Кук решил, по-видимому, что Южная Туле — это южный край Земли Сандвича, и уже уверенно написал в своем отчете Адмиралтейству, что пройти далее за него к югу он не смог из-за сплошных льдов, и этого не сможет сделать ни один другой мореход. Русская экспедиция, подойдя сюда, установила, что Земля Сандвича в действительности представляет собой островную гряду, и Беллинсгаузен назвал эти острова Южно-Сандвичевыми. Группу самых северных островов этой гряды Беллинсгаузен назвал архипелагом Траверсе в честь инициатора экспедиции, а обнаружив, что Южная Туле не один остров, а группа из трех островов, — сохранил за ней название Южная Туле, исследовал ее, нанес точно на карту и назвал самый крупный из островов этой группы именем капитана Кука. Русские моряки никогда не грешили перечеркиванием подвигов своих чужестранных коллег.

С острова Кука мы и должны были снять установленную годом раньше немецким судном “Полярштерн” автоматическую сейсмическую станцию. Это была нелегкая работа. Полет вертолета осложнялся тем, что высокий активный вулкан острова то заволакивало туманом и снежными зарядами, то открывались взору его крутые склоны с многочисленными дымами-фумароллами. Штормовой ветер едва позволил приземлиться на крохотной террасе, а затем заставил нас добираться до сейсмической станции буквально ползком на четвереньках по скользкому от пингвиньего помета льду. Пришлось приложить немало усилий, чтобы вырубить киркой и ломами вмерзшую аппаратуру.

Двигаясь к северу, мы постепенно выходили в более теплые воды, да и шторм ослабевал. Когда 20 февраля 1998 г. мы подошли к острову Завадовского, то опасения Мадлен, позволит ли погода провести высадку с переправкой на остров вертолетом памятника, почти исчезли, но погода была еще довольно скверная, остров затягивало то туманом, то снежными зарядами, налетавшими с порывами шквального ветра. До полудня о полете вертолета нельзя было и говорить. Мы только присматривались к острову, выбирая место высадки и установки памятника.

Остров назван по имени старшего помощника “Востока” капитан-лейтенанта И.И. Завадовского. Это — один из трех островов архипелага Траверсе. Другие два острова — Лескова и Высокий. Высокий первоначально назван именем участника экспедиции лейтенанта Торсона, который позднее был осужден за участие в Декабрьском восстании. Это заставило Беллинсгаузена заменить название.