– Насть, ты не жалеешь, что переехала сюда? – спросил Юра, отпивая горячий чай.

– Нет, ни капли. Мне хорошо с тобой, а тебе со мной. Я думаю, это самое главное. И поэтому мы всегда должны быть вместе, а где быть – в Москве или здесь, в Красногорске – по-моему, не имеет большого значения.

Юра посмотрел на нее с благодарностью и сжал ее руку.

– Настька, я до сих пор не мог поверить в свое счастье. Это так здорово, сидеть с тобой рядом, гладить твою ручку.

– Юр, ты правда любишь меня?

– Больше жизни, – признался он. – А ты?

– Я тоже, и мы всегда будем вместе. Всегда-всегда.

Он потянул ее за руку.

– Садись ко мне на колени, – предложил Юра. – Мне хочется ощутить твое тепло.

Настя встала со своей табуретки и уселась к нему на колени:

– Юр, давай подумаем о свадьбе.

– Давай. Мне хочется, чтобы нам обоим запомнился этот день, чтобы все увидели, какая ты у меня красотулечка и обзавидовались.

Настя рассмеялась.

– Мы с тобой закатим пир на весь мир, – продолжал фантазировать Юра.

– А где он будет, наш мир? Здесь или в Москве?

Юра помрачнел.

– В Москве все рестораны очень дорогие, ты же знаешь. Вот хотя бы у нас. Средний чек – десять тысяч на троих. И это по минимуму, без алкоголя.

Настя тоже погрустнела.

– Может быть, у моих родителей денег попросим? – осторожно попросила она.

Юра многозначительно посмотрел на нее. В этом взгляде его идеальных голубых глаз читалось негодование.

– Настя, мы же с тобой взрослые люди. Зачем нам деньги твоих родителей? Я не хочу, чтобы твой папа подумал, что я женюсь на тебе из-за его капитала. Надеюсь, сама-то ты так не думаешь?

Настя глубоко вздохнула. «Он ведь прав, иногда такие мысли приходят мне в голову, – подумала она. – Родители действительно первым делом сказали, что Юрка заговорил о свадьбе, чтобы захапать семейные денежки. Потом отец завел какую-то воспитательную беседу на тему того, что я должна выйти замуж за человека нашего круга. Просто девятнадцатый век, но ничего не поделаешь, такова жизнь!»

– Ладно, – сказала она, – тогда давай будем отмечать здесь, в Красногорске. Ты знаешь здесь какое-нибудь приличное местечко?

– Конечно, – оживился Юра. – В центре города есть небольшой ресторан «Белое облако», я там начинал работать.

– Белое облако, – протянула Настя, – звучит романтично.

– Тебе понравится. Мы завтра можем с тобой туда сходить. Хочешь?

– Конечно, хочу, – Настя обвила его шею руками. – Я очень хочу выйти за тебя замуж, слышишь, Юрий Образцов?

– И я очень хочу, звездочка моя, Настюшенька, – он поцеловал ее в губы.

«Надо будет все-таки поговорить с мамой, чтобы она не говорила своему мужу, а просто дала нам денег, – для себя решила Настя. – В конце концов, я у нее одна! А Юрка-то как обрадуется, когда я принесу денег и скажу, что это гонорар за сценарий».

– А на следующий день мы пошли ужинать в это «Облако», – по телефону рассказывала Настя подруге Петуховой.

– Ну и что? Кафе «Пушкин»? Только, думаю, труба пониже, да дым пожиже, – хихикнула Петухова.

– Конечно, ничего гламурного, все так по-простецки, но там большой светлый зал, все так чистенько.

– Не хватало, чтобы там бегали крысы или тараканы, – фыркнула подруга.

– Я не думаю, что сейчас можно найти какое-то заведение с подобными экзотическими животными, – парировала Настя. – Сейчас за этим везде следят. А там такой директор, Людмила Сергеевна, у нее даже мухи летают по расписанию. Когда она Юрку увидела, вся расплылась в улыбке, типа, ах, Юрочка, как мы тебе рады, ты был нашим лучшим официантом, как твои дела, успехи. Он ей говорит, вот, мол, женюсь, вот, посмотрите, моя невеста. Эта Людмила Сергеевна на меня так посмотрела, будто я его у нее отбила. Так зыркнула, что мне не по себе стало. Странно все это как-то!

– Да уж, эти престарелые дамы-одиночки так и норовят молодого парня захомутать. Молодой человек, пригласите танцевать, как говорится. Вот поэтому и мужиков-то нормальных совсем нет. Вот нам с тобой всего-то по двадцать лет, а такие стервы из-под носа женихов уводят.

– Мне показалось, что у нее все в порядке, личная жизнь устроена. Она такая миловидная, понятно, что следит за собой, кабинет косметолога, наверное, ей дом родной. Да и при деньгах. Ресторанчик-то не пустует.

– Тем более, не зря же она деньги и время на прихорашивания тратит, надо использовать свои чары по назначению! – прокомментировала Петухова.

– Что ты! Куда уж ей, там столько конкуренток, девчонок-официанток. Они все как на подбор, с фигуркой и с личиками симпатичными.

– А ты не подумала, почему же тогда твой Юрец сбежал из такого малинника, а?

– В Москве больше платят, да и чаевые больше, – предположила Настя.

– Или у него что-то было с кем-нибудь из официанток, да не удачно все закончилось. Вот он и смылся, твой возлюбленный образец порядочности.

– Ал, почему ты все время на него нападаешь? Чем он тебе так не нравится?

– Мне не нравится то, что он вскружил тебе голову, и ты, бросив все, карьеру, тусовку, столичную жизнь, добровольно себя похоронила в этой глуши, – выпалила Петухова.

Настя молчала.

– Ермакович, ты извини, я, наверное, повторяюсь, – на тон ниже предыдущей тирады закончила Петухова.

– Что ты, Алка, я не обижаюсь, – медленно ответила Настя. – Знаешь, я заметила, что, когда мы разговаривали с Людмилой Сергеевной, в зал вошла официантка с подносом. Юрка взглянул на нее и быстро отвел глаза, а она демонстративно прошагала мимо нас, хотя столик, куда она направлялась, был совсем в другой стороне.

– Все как я и предполагала, – торжествующе воскликнула Алла. – Твой Юрец что-то от тебя скрывает.

– Что, например?

– Роман с этой девицей.

– Ал, поверь, мне не хочется ворошить его прошлое. Нам не по семнадцать лет, у каждого была своя жизнь до того, как мы встретились. Ведь он не расспрашивает меня про моих кавалеров.

– Ох, Анастасия, со своей интеллигентностью ты смотри не прогляди, как твой суженый будет налево ходить, – предостерегала Петухова.

– Я, конечно, допускаю, что между ними что-то было, но это уж точно прошло, потому что он не стал бы со мной знакомиться таким экзотическим способом, если бы у него на тот момент была девушка.

– Просто парень с выдумкой, – хмыкнула Алла, – подумаешь, эсэмску написал.

Настя снова вспомнила о подробностях того волшебного дня, накануне тетиного отъезда в Милан. Благодаря галантному обладателю большой черной машины, который любезно довез ее до банка, Настя успела вбежать в отделение за полчаса до закрытия. Встав в очередь к операционистке, она решила не терять времени и стала набирать номера служб заказа такси, которыми обычно пользовалась. Тетин рейс вылетал в восемь утра из Шереметьево, поэтому такси должно было забрать тетю и Настю, которая вызвалась ее проводить, из гостиницы уже в пять. Неожиданно оказалось, что машин на это время не было, и Настя, сначала послушно диктовавшая имя и свой номер телефона диспетчеру, в отчаянье нажимала «отбой». Стоявшие в очереди клиенты банка молчаливо внимали, а, может быть, и сочувствовали заботливой девушке. Вдруг мужчина в кепке, бывший первым в очереди к заветной стойке, подошел к Насте и протянул ей листок желтой бумаги: