Он поморгал, чтобы убедиться, что ему это показалось.

Нет, не показалось.

Из щели между решеткой и стеной торчал свиток.

— Ты там в порядке? — спросила миссис Кормаци, засыпая в стиральную машину порошок.

— Да-да, в порядке, — поспешно ответил Грегор, потирая ушибленное место.

Он поднял упавшую монету и едва справился с порывом немедленно извлечь из щели свиток. Стараясь принять беспечный вид, он вернулся к миссис Кормаци.

Он не мог достать при ней свиток. И ему оставалось только ждать. Он нисколько не сомневался, что в противном случае миссис Кормаци начнет выпытывать, что у него такое. И хотя она явно догадывалась, что история, которую Грегор рассказал ей перед Рождеством, мягко говоря, не совсем правдива — ему не хотелось ни рассказывать ей правду, ни нагромождать новую ложь. Да и вообще — какой из него врун, ведь он даже не смог придумать что-то сносное про то, почему ему нельзя спускаться в прачечную! Тот еще врун…

Дома миссис Кормаци налила в две большие миски куриного супа собственного приготовления. Грегор ел с удовольствием и изо всех сил старался не упустить нить разговора, но слушал вполуха.

Когда они закончили трапезу добрым куском пирога, миссис Кормаци взглянула на часы и сказала:

— Думаю, коврик уже отстирался и готов отправиться в сушку.

— Позвольте, я сам! — подскочил Грегор так стремительно, что опрокинул на пол стул. Он тут же исправил оплошность и постарался принять непринужденный вид. — Ох, простите! То есть… миссис Кормаци, вам не о чем волноваться, я сам могу просушить коврик.

— Ну что ж, пожалуй, — сказала миссис Кормаци, бросив на него странный взгляд.

— Просто я подумал, к чему нам обоим идти вниз, чтобы вытащить коврик… — произнес Грегор и пожал плечами.

— Ты прав. — Она вложила ему в руку несколько монет и посмотрела на него испытующе, прямо в глаза: — Слушай, а почему ваша семья перестала пользоваться прачечной в нашем доме?

— Что вы сказали? — Надо же, он никак не ожидал, что она об этом спросит! Тем более сейчас.

— Я говорю, почему ваша семья ходит в прачечную в паре кварталов отсюда? — упорствовала миссис Кормаци. — Расценки там такие же. Я проверяла.

— Потому что… потому что… здесь машины слишком большие! — выпалил Грегор первое, что пришло в голову.

Они и правда были здоровенные. Так что это была не совсем ложь. Хотя, конечно, и не правда.

Миссис Кормаци некоторое время не сводила с него взгляда, потом покачала головой:

— Ладно. Иди, займись ковриком.

Лифт никогда еще не казался ему таким медленным.

Люди входили и выходили, какая-то женщина целую вечность придерживала дверь, пока ее ребенок бегал домой за шапкой. Когда же наконец Грегор оказался в прачечной, ему пришлось ждать, пока какой-то парень распихает свою одежду по шести машинам — должно быть, тот копил ее месяц, не меньше.

Грегор сунул коврик в сушилку рядом с вентиляционной решеткой и ошивался поблизости, пока парень наконец не ушел. Как только тот скрылся из виду, Грегор лег на пол, вытянул из щели свиток, сунул его в рукав и быстро вышел из прачечной. Проскочив мимо лифта, он скользнул на заднюю лестницу и прикрыл за собой дверь. Пробежав один пролет, сел на ступеньку.

Здесь его никто не увидит, раз лифт работает.

Он вытащил свиток из рукава, трясущимися руками развернул его и прочел:

Нам нужно срочно увидеться. Я буду ждать на лестнице, где Арес тебя оставил, в четыре часа по наземному времени. Наша судьба зависит от тебя. «Пророчество крови» нависло над нами.

Прошу тебя, не бросай своих друзей в беде.

Викус

Грегор прочел записку трижды. Он был страшно разочарован. Ведь совсем не этого он ожидал.

В записке ни слова не говорилось о Люксе и других его пропавших друзьях. Впрочем, как и об Аресе.

Но это был крик о помощи.

«„Пророчество крови“ нависло над нами».

«Оно здесь», — подумал Грегор. Сердце его бешено колотилось, явно пытаясь вырваться из груди.

«Пророчество крови».

Ему давно уже не требовалось зеркало, чтобы прочесть строки пророчества, которые навсегда запечатлелись в его сердце. В них, в их ритме и звучании, было что-то завораживающее, проникающее в душу — они запомнились ему сразу, как рекламные песенки в телевизоре. Они и сейчас звучали у него в мозгу, и он автоматически отбивал ритм, постукивая ботинком по ступеньке.

ТЕПЛАЯ КРОВЬ СТАНЕТ НЫНЕ ПРОКЛЯТЬЕМ.

КАЖДЫЙ ВЗДОХ БОЛЬЮ И СТРАХОМ НАПОЛНЕН БУДЕТ.

НА КОЖЕ ВЗДУЮТСЯ СМЕРТИ ПЕЧАТИ.

А ПОДЗЕМЬЕ РАСКИНЕТСЯ ОГРОМНЫМ БЛЮДОМ.

ПОВОРОТ, И ЕЩЕ, И ЕЩЕ, И ОПЯТЬ НЕ ТУДА.

ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО, НО НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ И КОГДА.

И ЗЛОДЕЙ И ГЕРОЙ ОКАЗАЛИСЬ В ОДНОМ ЛИЦЕ,

А НАЧАЛО ПУТИ ОБНАРУЖИЛОСЬ В САМОМ КОНЦЕ.

ВНОВЬ ПРИЗЫВАЙТЕ ОТЧАЯННО ВОИНА СВЕРХУ,

СЕРДЦЕ ЕГО УЖЕ ТРОНУТО БЫЛО ЛЮБОВЬЮ.

С НИМ ПРИЗОВИТЕ ПРИНЦЕССУ, ИНАЧЕ НЕ СТАНЕТ

ПЛЕМЯ ПОЛЗУЧИХ УЧАСТВОВАТЬ В ВАШЕМ ПОХОДЕ.

ПОВОРОТ, И ЕЩЕ, И ЕЩЕ, И ОПЯТЬ НЕ ТУДА.

ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО, НО НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ И КОГДА.

И ЗЛОДЕЙ И ГЕРОЙ ОКАЗАЛИСЬ В ОДНОМ ЛИЦЕ,

А НАЧАЛО ПУТИ ОБНАРУЖИЛОСЬ В САМОМ КОНЦЕ.

ТЕ ЖЕ, ЧЬЯ КРОВЬ ГОРЯЧА, ГОРЯЧА И КРАСНА,

ВМЕСТЕ ДОЛЖНЫ ОТЫСКАТЬ ТОТ БЕСЦЕННЫЙ ДАР,

ЧТО В КОЛЫБЕЛИ ПОКОИТСЯ. ОН ОДИН

МОЖЕТ ОТ ЯДА ОЧИСТИТЬ КРОВЬ И СПАСТИ.

ПОВОРОТ, И ЕЩЕ, И ЕЩЕ, И ОПЯТЬ НЕ ТУДА.

ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО, НО НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ И КОГДА.

И ЗЛОДЕЙ И ГЕРОЙ ОКАЗАЛИСЬ В ОДНОМ ЛИЦЕ,

А НАЧАЛО ПУТИ ОБНАРУЖИЛОСЬ В САМОМ КОНЦЕ.

ЛЮДИ И КРЫСЫ ЗАБУДУТ НА ВРЕМЯ ВРАЖДУ,

ЕСЛИ ЖЕ ЗЛОБУ СВОЮ ПОБЕДИТЬ НЕ СУМЕЮТ —

СТРАШНОЕ ПЛАМЯ ВОЙНЫ УНИЧТОЖИТ ВСЕХ.

И НЕ ОСТАНЕТСЯ ТЕПЛОКРОВНЫХ В ПОДЗЕМЬЕ.

Грегор уже имел дело с двумя пророчествами Бартоломью из рода Сандвичей. Именно Сандвич привел людей глубоко под землю и основал там город под названием Регалия. В качестве наследства поверившим в него людям он оставил каменную комнату, стены которой испещрены письменами-пророчествами, что привиделись ему однажды.

Не только люди, но и остальные обитатели Подземья безоговорочно верили в его пророчества, в то, что Сандвич обладал даром предвидения.

Грегор вспомнил, как менялось его собственное отношение к предсказаниям Сандвича. Иногда он их ненавидел. Иногда был благодарен за их точность, хотя написаны они очень путано и толковать их совсем не легко. Но в общих чертах всегда можно понять, что именно ожидает тебя впереди.