– Как вы, сэр, в порядке? – притворно учтиво спросил мучитель.

– Нормально, – хрипло выдохнул рыцарь, усилием воли заставив себя выпрямиться.

Украдкой огляделся, чтобы не спровоцировать на дальнейшие издевательства своего топчущегося рядом надсмотрщика. Помимо трех десятков подгоняющих пленников бойцов и двух десятков арбалетчиков, на площадке между бараками выстроилось не менее полусотни копейщиков, здесь же находился и командир отряда в рыцарских доспехах, его оруженосец и писарь, держащий перед собой развернутый свиток, а также непонятный толстяк в богатых одеждах в сопровождении десятка головорезов. На вышках вокруг лагеря виднелись лучники. По приблизительным подсчетам – человек тридцать – тридцать пять.

Выстроившихся возле барака фароссцев пересчитали, сверились со списком, после чего недовольно нахмурившийся командир спросил:

– Где еще четверо?

Старший арбалетчиков ответил:

– Сэр, трое убиты, один ранен. Взбунтовались, – вдаваться в подробности, что оказал сопротивление только один пленник, а остальные погибшие случайно попали под выпущенные болты, он не стал. – Один из наших солдат мертв.

– Кто?

– Велс, сэр.

– Что с раненым фароссцем?

– Перебита рука, сэр. Вон, его вытащили, – махнул арбалетчик в сторону входа в барак.

Вмешался подошедший толстяк.

– С перебитой рукой не возьму, – противным голосом заявил он. – Сдохнет по дороге. И другие тяжелые, если они у вас есть, мне без надобности.

Туронский начальник скривился. Ткнул пальцем в сторону фароссца со сломанной рукой, потом в одного из стоящих в строю:

– Этого и этого добить.

Два арбалетных щелчка – и два мертвых тела.

Обежав взглядом строй пленников, начальник спросил:

– Где еще один полудохлый?

– Среди убитых в бараке, сэр. Именно он начал драку с нашими солдатами.

– Хоть здесь повезло, – вздохнул командир туронцев и, обернувшись к писарю: – Вычеркивай пятерых. Отгоняйте этих в сторону и открывайте второй барак. Дохлятину кончайте, как выведете, потом доложите.

Копейщики отвели фароссцев в сторону, в то время как остальные туронцы занялись обитателями второго барака. Тех так же выгнали наружу, построили, пересчитали, добили нескольких раненых и присоединили к первым.

– Всего девяносто три человека, господин Тарох. Распишитесь и забирайте.

Тарох недовольно надул щеки, буркнул что-то себе под нос, но в протянутом свитке расписался. Спросил сварливо:

– До причалов сопроводите?

– Как уговорено.

Ворота распахнулись, и пленников выгнали наружу. Там же стояла повозка, в которую забрались Тарох и туронский командир.

– Гоните их к причалам, – распорядился он напоследок.

Возница щелкнул кнутом, и повозка бодро покатила вперед. Следом за ней солдаты погнали пленников. Естественно, бегом. Отстающих подбадривали бодрящими тычками копий и живительными пинками. Повозка вскоре скрылась из виду, но солдаты продолжали гнать пленников. Так и бежали до самого города. Вблизи городских стен свернули в сторону реки. Лишь возле причалов им позволили остановиться. Многие тут же повалились на землю, заполошно глотая воздух и заходясь надсадным кашлем. На ногах остались одни нугарцы с примкнувшими к ним выжившими в бою наемниками. Всего около тридцати человек. Не всем далась легко эта пробежка, но ни один не упал, обессилевших поддерживали товарищи. Еще в процессе бега они неосознанно сбились в одну кучку.

Горик Або тупо разглядывал покачивающиеся (а может, это он сам качался) возле причала баржи и никак не мог поверить в увиденное. Над шатром на носу передней баржи вился сразу привлекший его внимание ергетский значок, а с учетом того, каким ремеслом промышляют торговцы этого государства… Наконец, до рыцаря дошло, что ему не мерещится, и он выдохнул:

– Иметь их всех моим конем!

– Горик, ты чего? – спросил Граул.

– На значок над шатром глянь!

Граул разразился потоком ругательств, его поддержали другие. Тем, кто не понял, разъяснили, какая судьба им уготовлена, после чего и они не остались безучастными. Такого вероломства от туронского маркграфа пленные бойцы не ожидали. Что может быть для воина позорнее рабства?

– Чего разорались? По хребту захотели?

Выкрики утихли, но фаросские воины продолжали негромко ворчать.

Лежащих на земле поднимали пинками и гнали на две последние баржи. Погнали было и держащихся вместе бойцов, но вмешался туронский командир:

– Этих лучше разделить. Нугарцы.

Подручные ергетского работорговца понятливо закивали и разделили фаросских бойцов на мелкие группки. Горика Або с четырьмя товарищами направили на первую баржу, Граул попал на вторую, Картаг и Сплит с парой наемников – на третью. Куда повели остальных нугарцев, рыцарь не успел рассмотреть, поднявшись на высокую палубу баржи. Был уверен только, что на головную не направили никого. Не дав пленникам оглядеться, их сразу же загнали в трюм.

Внизу было тесно. Находившиеся там люди недовольно заворчали при виде новоприбывших, но охрана проигнорировала их выкрики.

– Не вздумайте устроить драку, – сказал напоследок один, прежде чем закрыть люк.

Оставшись без хоть какого-то освещения, фароссцы вынуждены были толкаться возле лестницы, дожидаясь, пока глаза привыкнут к окружающей темноте. Любая попытка двинуться вперед сразу встречалась руганью окружающих.

– Фаросс! Есть кто свой? – решился Горик обозначить себя.

Из темноты донеслось:

– Как не быть? Восемнадцать человек с седьмого гарнизона, двое с четырнадцатого. Сами-то кто?

– Нугарцы.

– Ну, давайте к нам.

– Рады бы…

– А, ну да, ну да… – Горик подумал, что говоривший в это время покачал головой.

Послышались недовольные возгласы, в ответ чей-то уверенный голос посоветовал недовольным заткнуться.

Вскоре стала понятна причина переполоха, Рядом с новоприбывшими появился темный силуэт, цепко ухватив Горика за руку, он сказал:

– Цепляйтесь друг за друга и за мной.

Фароссцы потянулись следом за провожатым. Время от времени они цеплялись за кого-то ногами, в ответ доносились ругательства. Обитатели трюма обходились только выражением словесного недовольства, до рукоприкладства не доходило. Блуждание в потемках закончилось быстро.

– Рассаживайтесь, – сказал провожатый, выпустив руку рыцаря, и, подавая пример, плюхнулся на пол.

Фароссцы сели.

– Сержант Кресс, седьмой гарнизон, – представился сидевший напротив Горика человек.