— Значит, проблемы все-таки есть, — тут же уцепилась я. — Я ведь могу помочь…

— Не можешь, — жестко оборвал он. — Ты же знаешь, что дядя не будет тобой рисковать. Только не тобой.

Я знала и сделать ничего не могла.

«Надо будет все-таки разузнать, что происходит. Не нравится мне этот барон».

Однако все мысли о проблемах исчезли, стоило вернуться Филиппу.

— Прости, что оставил тебя, — начал мужчина.

— Понимаю, слово именинницы закон, — улыбнулась я. — Ты не мог ей отказать.

— Потанцуем?

— Я думала, ты уже не пригласишь.

— Как я могу. Ты же знаешь, как я отношусь к тебе, Ник.

Знала. Он меня любил. И я тоже любила его.

Зазвучала новая мелодия, и мы закружились в центре зала.

Это был последний день, когда я ощущала себя по-настоящему счастливой. Когда улыбалась и смеялась. Когда любила и знала, что это взаимно.

Последний день перед тем, как моя жизнь рухнула.

Но все это будет потом.

А тогда я наслаждалась каждым мгновением этого вечера, словно чувствовала, что еще немного, и все изменится.

— Ник, я безумно соскучился.

Прямо во время третьего совместного танца Филипп ловко увел меня в сторону. Только мы кружились у всех на глазах, а в следующее мгновение сбежали из душного зала на свежий воздух. С террасы, украшенной яркими огнями оранжевых светильников, очень сильно напоминающих тыквы, вниз по ступенькам на дорожку.

— И я скучала, — прошептала, позволяя увести себя еще дальше в глубину огромного сада.

По петляющим дорожкам, вымощенным пестрой тротуарной плиткой, меж высоких кустов, которые благодаря искусной работе садовников, имели невероятные формы и размеры.

Несмотря на сгущающиеся сумерки в саду было светло. Яркие лучи множества зажженных на высоких столбах фонарей прогоняли темноту ночи, создавая вокруг причудливые тени и узоры.

Мы словно очутились в волшебной сказке. Казалось, того и гляди оживут огромные топиары, и за нами погонится огромный дракон или страшная мантикора, а Филипп, как настоящий герой, спасет меня ото всех чудовищ.

Я тихо рассмеялась своим фантазиям.

— Чему ты радуешься? — поинтересовался жених, замирая и прижимая меня к себе.

— Не знаю. Всему. Этому вечеру, празднику… тебе…

— Ох, Ник, — глухо пробормотал мужчина, а потом вдруг резко отстранился и снова повел меня куда-то.

Лето заканчивалось, и вечера стали прохладными, но я не замерзла. И дело заключалось вовсе не в магии. Рядом с Филиппом мне было жарко и по-настоящему хорошо.

Мужчина увлекал меня все дальше вглубь сада. Уже и фонарей стало меньше, и сумрак сгущался все больше.

— Куда мы идем? — рассмеялась я, с трудом поспевая за ним.

Мы свернули с дорожки и зашагали прямо по газону. Трава была мокрой и скользкой, что еще сильнее замедлило скорость. Падать мне категорически не хотелось.

Если мокрые туфельки никто не заметит, то объяснить зеленые пятна на юбке я не смогла бы. И даже высокое положение отца не спасло бы тогда от позора.

— Скоро узнаешь, — туманно отозвался он.

— Филипп, ты же знаешь, что так нельзя. Если нас увидят… — попыталась остановить его.

Не очень успешно, если честно. Может, потому что на самом деле не хотела этого делать.

— Ты моя невеста.

— Не невеста, — поправила я. — Ты же знаешь…

Он на мгновение остановился, чтобы бросить на меня тяжелый взгляд.

— Знаю, — ответил Филипп, снова возобновляя движение и продолжая удерживать меня за руку. — Пока являешься студенткой магической академии, ты не можешь выйти замуж или с кем-то обручиться.

— Таковы правила. — Я виновато улыбнулась, смахивая с лица локон. — Да и осталось совсем немного. Каких-то три с половиной месяца. Я сдам экзамены, получу диплом, отец выкупит его у академии. И мы наконец сможем быть вместе.

— Мы пришли, — сообщил вдруг мужчина, и мы вновь свернули за очередной куст.

— Ох, Пресветлая, как же красиво, — прошептала я, с удивлением рассматривая открывшийся перед нами вид.

Небольшое озеро правильной округлой формы, в темных водах которого красиво блестели сотни звезд. А рядом на берегу одинокая ива с белой скамейкой, которая ярким пятном выделялась на темном фоне.

Вокруг стояла такая тишина, что можно было расслышать плеск волн и шелест листвы.

Безумно красивое и жутко романтичное место.

— Никогда здесь не была, — прошептала я, медленно направляясь в сторону скамейки, которая странным образом манила к себе.

— Я знал, что тебе понравится. Пойдем быстрее.

Филипп шел следом на расстоянии в пару метров. Но я все равно чувствовала его близость, и от этого сердце замирало еще сильней.

Остановившись у скамейки, я провела пальцами по спинке.

— Сколько дней мы не виделись? — хрипло спросил он, становясь за спиной.

Мужчина легко поймал мою руку и поднес к губам, осторожно и нежно касаясь каждого пальчика.

Мне не следовало ему этого позволять. Мы и так зашли слишком далеко, но отказать я не нашла сил.

— Две недели, — едва слышно ответила, радуясь тому, что здесь слишком темно, и он не сможет разглядеть румянец на моих щеках и блеск в глазах.

«Какой же он… совершенный».

У Филиппа не имелось ни единого изъяна: сын графа, занимающего не последнюю должность в королевском совете, умный, отважный, сильный, а какой красивый.

И он принадлежал мне.

— Если бы не твой дар, — со вздохом прошептал он.

— Но он есть, и я обязана…

— Отучиться три года в академии, — закончил за меня фразу мужчина.

— Как и каждый одаренный в королевстве. Нельзя допустить, чтобы кто-то пользовался силой без достаточных знаний и умений. Это может быть опасно. Не только для одаренного, но и для окружающих.

Сколько раз за прошедшие годы я повторяла эту фразу, не сосчитать.

И вроде логично, но все равно было неприятно.

Три года жизни потеряны во благо королевства.

Чувство вины стало совсем невыносимым. Если бы я только могла, непременно отказалась бы от своих способностей.

Они погубили маму, и мне не принесут счастья.

— Осталось совсем немного. Чуть больше трех месяцев.

— Я считаю каждый день. Ох, Ник… моя Ник…

Филипп отпустил мою руку и подвинулся ближе. Теперь нас разделяла всего пара сантиметров.