Затаив дыхание в ожидании, что ее вот-вот выдворят прочь, девушка смотрела на Гвидо. Она была потрясена происшедшими в нем переменами. Он как будто стал выше ростом и раздался в плечах, хотя и раньше хилым не был, всегда выделяясь в толпе. Теперь же его мощная фигура напоминала каменную глыбу.

В кабинете стояла такая тишина, что, казалось, воздух звенел от напряжения.

Чего можно ждать от взбешенного оскорбительным вызовом итальянца? — в ужасе думала Корделия, понимая, что, будь она мужчиной, от нее не осталось бы уже и мокрого места.

— Гильельмо... — ровным голосом произнес Гвидо, и телохранитель исчез, бесшумно закрыв за собой дверь.

Корделия невольно сделала шаг назад. Ее знобило, на лбу выступила испарина. Новый облик Гвидо потряс ее. В нем почти ничего не осталось от того мальчика, которого она знала десять лет назад, если не считать ослепительной красоты. Даже в официальном темном костюме от этого человека исходила мощная волна сексуальности, которой трудно было противостоять, а на худощавом волевом лице горели золотистые, словно у ягуара, глаза.

— Зачем же так унижаться? — лениво спросил он.

Она взяла себя в руки, отвела взгляд и спокойно ответила:

— Я не унижаюсь.

— Разве? Да если бы не уважение к твоему деду, я бы выставил тебя отсюда в первый же день, — все тем же тоном сообщил Гвидо.

Ярости в его голосе не было, но по спине Корделии пробежал холодок. Краска бросилась ей в лицо. Она подняла голову и отважно встретила взгляд противника, мысленно приказывая себе не поддаваться его чарам.

— У меня к тебе деловое предложение.

— Я не собираюсь выслушивать никаких предложений, — сухо ответил он.

Тон его был ледяным, но атмосфера в кабинете с каждой секундой накалялась все сильнее. Корделия почувствовала, что все ее тело покрывается мурашками. Забыв про осторожность, она снова посмотрела Гвидо в глаза и заметила, с какой откровенной насмешкой он разглядывает ее потертый костюм и отросшие волосы, которые, за неимением денег на парикмахера, она последнее время укладывала сама. Рядом с ним девушка, как всегда, почувствовала себя уродиной.

Мы словно Красавица и Чудовище, только наоборот, промелькнуло у нее в голове.

Эта мысль отрезвила Корделию окончательно и вернула решимость, которой она чуть было не лишилась. Презрительный взгляд Гвидо напомнил ей о боли, которую он причинил ей десять лет назад.

— Как ты смеешь смотреть мне в лицо? — внезапно рявкнул он.

— Спокойно... и с чистой совестью. — Девушка вызывающе откинула назад голову.

— Ты маленькая потаскушка!

В этом обвинении не было и капли правды, поэтому оно не задело Корделию. Наоборот, она была приятно удивлена, что Гвидо не перестает обвинять ее в том, что случилось так давно. Ей невольно пришло в голову, что, по иронии судьбы, мнимая измена произвела на него большее впечатление, чем то обстоятельство, что именно она умудрилась стать его невестой.

Скорбная улыбка тронула губы девушки.

— Ты можешь обзывать меня как угодно, — безразличным тоном произнесла она. — Но я действительно пришла к тебе по делу.

— Джакомо Кастильоне не стал бы нанимать тебя в качестве своего гонца.

— Безусловно, — спокойно подтвердила Корделия. — Но в данном случае из нас троих, похоже, только мне хватает смелости на прямые поступки. Ты не мог бы на время забыть о том, что случилось десять лет назад, и просто выслушать меня?

— Нет.

Удивление Корделии было искренним.

— Почему?

Гвидо молча смотрел на нее, и в его взгляде светилось недоверие.

Не дождавшись ответа, она глубоко вздохнула и сказала:

— Мой дед по-прежнему хочет передать тебе “Кастильоне корпорэйшн”. Это то, о чем он всегда мечтал, как, впрочем, и твой отец. Я была всего лишь связующим звеном и выступала как своего рода гарантия взаимного доверия.

— Что за чушь? — с явным отвращением бросил Гвидо.

— Я всего лишь прикрытие, понимаешь?

— Нет, не понимаю. Убирайся отсюда.

— Ну уж нет! — Пальцы Корделии задрожали, и она крепко сжала кулаки. — Ты уже десять лет мне мстишь...

— Черт возьми, о чем ты? — Он был явно раздражен.

— Если ты женишься на мне, я перепишу все на тебя... — дрожащим голосом продолжила девушка и тут же поняла, что ей удалось завладеть вниманием Гвидо. Еще никогда он не смотрел на нее так пристально.

— Это будет не совсем обычный брак... просто я хочу, чтобы дед остался доволен. Он тоже не слишком высоко меня ценит, так что не будет ожидать чего-то грандиозного. — Корделия торопилась выложить все, прежде чем Гвидо выйдет из ступора. — Я останусь здесь, в Штатах. Все, что мне нужно от тебя, это небольшая сумма каждый месяц, а взамен ты получишь империю Кастильоне. С моей стороны не будет никаких претензий, обещаю...

Краска залила скулы Гвидо. Он что-то гортанно произнес по-итальянски.

— Пойми, я оказалась в отчаянном положении, иначе не стала бы предлагать такое. Я знаю, ты думаешь...

— Как ты осмелилась явиться ко мне с таким предложением?! — яростно прогремел Гвидо.

— Я...

Быстро шагнув вперед, он схватил ее за плечи.

— Ты в своем уме? — тряся ее, вопрошал он. — Как ты могла хоть на минуту допустить мысль о том, что я женюсь на такой алчной, бесстыжей маленькой проститутке, как ты?!

— Думай о контракте, а не обо мне. — Корделия, хотя и дрожала как лист на ветру, твердо решила не обращать внимания на высказываемые в ее адрес оскорбления. По большому счету, ей было наплевать, что думает о ней этот человек.

Гвидо внимательно вгляделся в ее бледное лицо.

— Неужели ты думаешь, что моей женой может стать женщина, которая способна, словно дешевая уличная девка, трахаться с одним из моих приятелей в машине на автостоянке.

Корделия вздрогнула и дрожащими губами выдавила:

— Теперь это, наверное, уже не имеет значения... но такого никогда не было, Гвидо.

Он оттолкнул ее с нескрываемым отвращением.

— Лжешь! Тому были свидетели. Итак, я спрашиваю: как ты посмела оскорбить меня подобным предложением?

— Почему ты так воспринимаешь мои слова? — разозлилась Корделия. — Постарайся понять: речь идет именно о том, чего ты сам хотел десять лет назад. Более того, на самом деле я не собираюсь быть твоей женой, жить с тобой или каким-то образом вмешиваться в твои дела.

— Джакомо убил бы тебя за это на месте! У Корделии вырвался нервный смешок.

— Да, его покоробило бы мое поведение, — согласилась она. — Но три дня назад он сказал, что я могу заслужить его прощение, только выйдя за тебя замуж. Так что, как видишь, у меня нет выбора.