— Прекрасно. Уверен, что ты считаешь меня деревенским простачком из Королевства Космической Туманности, хотя на самом деле я прибыл с Веги.

— Я предполагал это по твоему акценту. Но данный факт не казался мне достойным внимания.

— Тем не менее это важно, друг мой. Я прибыл сюда, потому что, как и твой отец, не люблю Тиранию. Более пятидесяти лет Тираны угнетают наш народ. Это продолжается слишком долго.

— Я не интересуюсь политикой.

Джоунти возвысил голос:

— Поверь, я не принадлежу к числу эмиссаров, стремящихся вовлечь тебя в неприятности. Я только хочу, чтобы ты знал правду. Год назад они поймали меня так же, как сейчас — твоего отца. Но мне удалось сбежать и добраться до Земли, где, как мне казалось, я буду в безопасности, пока не придет время вернуться. Вот то, что ты должен знать обо мне.

— Сэр, вы рассказали мне гораздо больше, чем я мог надеяться, — Байрон не смог скрыть неприязни к собеседнику. Претенциозные манеры Джоунти действовали ему на нервы.

— Понимаю. Но ты должен знать это, потому что именно благодаря всему, мною сказанному, я встретил твоего отца. Он работал со мной, или, вернее, я с ним. И при этом твой отец выступал не как знатный дворянин с планеты Нефелос. Ты понимаешь меня?

Байрон кивнул.

— Да.

— Не стоит дальше углубляться в это. У меня прекрасные источники информации, и я знаю, что он арестован. Это правда. Покушение на твою жизнь — лишь подтверждение тому.

— Это почему же?

— Могут ли Тираны, схватившие отца, оставить на свободе сына?

— Ты хочешь сказать, что Тираны поместили бомбу в мою комнату? Полный бред!

— Отнюдь не бред! Попытайся поставить себя на их место. Тираны управляют пятьюдесятью мирами. В их распоряжении имеются самые различные средства. Они опутали пространство паутиной, которую невозможно разорвать. Не удивлюсь, если та же паутина тянется и на расстоянии пятисот световых лет от Земли.

Байрон все еще переживал свой ночной кошмар. До его слуха доносился шум из коридоров. Он почти физически ощутил, как шелестит в его комнате счетчик, и возразил своему собеседнику:

— В этом нет никакого смысла. В конце недели я собираюсь возвращаться на Нефелос. Они не могут не знать этого. Почему же им понадобилось убивать меня именно здесь? Чтобы заполучить меня, Тиранам пришлось бы всего лишь немного подождать.

Собственная логика восхитила его.

Джоунти приблизился, и его дыхание коснулось виска Байрона.

— Твой отец популярен. Его смерть — Тираны отлично понимают это — может привести к самым пагубным последствиям, вплоть до массовых беспорядков. Возможен бунт, а ты, как новый Господин Вайдемоса, можешь возглавить его. Это не входит в их планы. Но если ты умрешь в каком-нибудь удаленном мире, это вполне удовлетворит их.

— Я не верю тебе! — Байрон все еще пытался сопротивляться.

— Ты заходишь слишком далеко, Фаррилл, — Джоунти расправил плечи. — Тебе не стоило бы полностью игнорировать услышанное. Твой отец, защищая тебя от действительности, сослужил тебе дурную службу. Думаю, ты не сумеешь оправдать его надежд. Ты просто не в состоянии ненавидеть Тиранию так, как ненавидит ее он. Ты неспособен бороться с нею.

Байрон хмыкнул.

Джоунти продолжил:

— И все же здесь, на Земле, ты находишься не случайно. Это тоже может служить объяснением, почему Тираны хотят убить тебя.

— Все это ужасно напоминает дешевую мелодраму.

— Да ну? Что ж, пусть так. Если ты не хочешь посмотреть правде в глаза, то позже будешь вынужден сделать это. Будут и другие попытки покушения на твою жизнь. Причем какая-нибудь из них может оказаться удачной. С сегодняшней ночи ты — мертвец, Фаррилл.

Байрон моргнул:

— Постой! А тебе-то какое до этого дело?

— Я патриот. Я мечтаю увидеть мое Королевство свободным. Я мечтаю о временах, когда его народ сам изберет себе правительство.

— Стоп! В чем твоя ЛИЧНАЯ заинтересованность? Я не верю в абстрактный идеализм, особенно если его проповедуешь ты. Прости, если я обидел тебя.

Последние слова прозвучали с откровенной издевкой.

Джоунти вновь присел и, как бы не замечая иронии, продолжил:

— Мои земли конфискованы. Все, что оставил мне в наследство мой отец, а ему — его отец, отобрали. Как ты думаешь, это достаточно серьезная причина для того, чтобы мечтать о революции? Лидером восстания должен был стать твой отец. И ты предашь его?!

— Я? Но мне всего двадцать три года, и я ничего об этом не знаю. Поищи лучше кого-нибудь другого.

— Найти другого несложно, но он не будет сыном твоего отца. Если твоего отца убьют, то Господином Вайдемоса станешь ты, и поэтому мне нужен именно ты, даже если бы тебе было всего двенадцать лет и ты был бы полным идиотом! Ты мне нужен по той причине, по которой Тираны стремятся избавиться от тебя. И если ты не послушаешь меня, то угодишь им в лапы. Ведь бомба в твоей комнате БЫЛА! Ее подложили, чтобы убить тебя. Кто, кроме них, мог бы желать твоей смерти?

Джоунти замолчал в ожидании ответа.

— Никто, — прошептал Байрон. — Никто из тех, кого я знаю, не мог хотеть убить меня. Значит, все, что ты сказал о моем отце, — правда!

— Правда. Рассматривай это как объявление войны.

— Ты считаешь, что так будет лучше? Думаешь, благодарные народы когда-нибудь воздвигнут мне памятник? Один против ядерной заразы, находящейся на расстоянии десятков тысяч миль отсюда! — Его голос окреп. — Думаешь, это осчастливит меня?

Джоунти выждал, но Байрон ничего не собирался прибавлять к сказанному.

— И что же ты намерен делать? — спросил Джоунти наконец.

— Намерен отправиться домой.

— Ты так ничего и не понял!

— Повторяю, я намерен отправиться домой. Чего ты хочешь от меня? Если отец еще жив, я постараюсь освободить его. А если он умер, я... я...

— Успокойся! — резко оборвал его Джоунти. — Ты рассуждаешь как младенец. Тебе не удастся вернуться на Нефелос. Ты не понимаешь этого? С кем я разговариваю — с сопляком или с юношей, знакомым со здравым смыслом?

— И что же ты предлагаешь? — тихо спросил Байрон.

— Знаком ли ты с Правителем Родии?

— Лучшим другом Тиранов? Я знаю его. Любой житель Королевства знает его. Хенрик V, Правитель Родии.

— Встречал ли ты его когда-нибудь?

— Нет.

— Именно