– Что за глупости, – не поверила Ана. – Тут наверняка тройная дублирующая система учета каждой мелочи. Это IKEA, самая древняя из всех гуманоидных корпораций! Будь эта штука не отсюда, её бы давно обнаружили и убрали.

«Настоящий Одиссей никогда не сказал бы такую чушь», говорил её взгляд.

– Есть лишь один способ проверить, – нахмурился Фокс. И замахал руками, – Менеджер! Ау!

Перед ними тут же нарисовался карандашик.

– В чём дело?

– Мне нужна помощь вот с этим креслом.

Карандашик повернулся в ту сторону, куда смотрел человек.

– Уточните, с каким креслом?

Он не фиксировал в этом месте ничего. Одиссей уже хотел сказать: «Ни с каким, извините, ошибся», когда из карандашика вырвался тревожный жёлтый луч с тонкими синими импульсами, и просветил это место насквозь вплоть, наверное, до атомов.

– Уточнение, товар отсутствует в каталоге, – после едва уловимой паузы сообщил Карандашик. – Согласно протоколу, бесхозная вещь должна быть доставлена на склад забытых и утерянных объектов. Забрать потерю можно, заполнив форму заявления В-732…

– Это моё! – стиснув зубы, соврал Одиссей. – Это я принёс.

Ана посмотрела на него удивлённо, ведь для неё, как и для Фокса, любая ложь была как маленький кусочек лимона.

– А теперь хочу заказать доставку моей колыбели на мой корабль.

Карандашик медлил.

– Вещь не зарегистрирована в вашем профиле, системы наблюдения не указывают её наличия в записи ваших передвижений по планете IKEA.

– Но на ваших логах зала её тоже нет. И даже сейчас, по вашим логам, в этом месте зала ничего не стоит, верно?

– Верно, – ответил сбитый с толку карандашик, который по одному из законов потребительской робототехники не мог отвечать клиенту прямую ложь (только уклончивые манипуляции).

– Вот вам и ответ. Просто ваши системы её не фиксируют, бывает, инопланетная фигня. Вы не заметили, как я её притащил – а теперь, пожалуйста, доставьте кресло на мой корабль.

Он сверкнул кристаллом, указал данные «Мусорога» и оплатил услугу.

– Доставим товар… с радостью! – подмигнул Карандашик, подразумевая, что вместе с товаром покупателю привезут и радость обладания им. Какая изысканная игра слов, усмехнулся Фокс, а как это будет по-крабитянски?

– Ну и что это было? – шикнула Ана, как только они остались одни.

– Подарок на твоё заселение, – довольно ответил детектив. – Добро пожаловать на «Мусорог»!

– Ты что-то увидел, – прищурилась девушка, и её дыхание участилось. – Что-то необычное, да?

– Не я, а мой глаз.

– И что же?

– Новую историю.

– Ваше высочество, как спалось? – спросила Бекки, по капле цедя в стаканчик Фокса вакуумный смуч.

Сам Одиссей был в шикарном настроении, потому что выспаться на идеальном розовом диване для див внезапно оказалось в миллион раз лучше, чем… все остальные способы. Шея практически не давала о себе знать, и пятисотлетний парень был на седьмом небе, смакуя дорогой коктейль. Ярко-жёлтые капли летали в разреженной голубой жидкости, придавая ей космический вид. А вкус был ещё интереснее, от него смучило не по-детски.

Зевая и потягиваясь, Ана выбралась из комнатки, недавно отгороженной, но уже своей, в просторный общий зал.

– В этой колыбели вообще нет систем, – удивилась она. – Ни контроля фаз сна, ни микро-массажа, ни управляемых сновидений. Видите, какая я сонная? И как встанешь, надо умываться! Но спать всё равно было так спокойно и хорошо…

Она потянулась в пижамной утренней неге.

– Прямо совсем хорошо? – совершенно невзначай спросил Одиссей. – Ночью не просыпалась?

– Просыпалась, – Ана подозрительно на него уставилась, сонность как рукой сняло. – Может, хватит строить из себя самого умного? Некрасиво класть человека в странную кровать и не объяснять человеку, что с этой кроватью не так! Экспериментировать на людях вообще недостойно!

– Человек не почувствовал чего-нибудь необычного? – продолжал допытываться сыщик. – Может, человека что-то раздражало?

– О, да, кое-что прямо раздражает, – с готовностью кивнула девушка, выразительно глядя на вихрастого парня, потягивающего смуч. – Такое вроде и махонькое, но о-о-очень самовлюблённое.

– Где-то в самом центре колыбели? – невинно уточнил Фокс, абсолютно игнорируя прозрачные намёки.

– Да, где-то в центре! – всё-таки не сдержалась Ана, с обидой потирая бедро. – Я думала, туда закатился маленький шарик или какой-нибудь обломочек, мало ли здесь мусора! Но сколько я ни щупала, он не нащупывается.

– Ага! – воскликнул Одиссей, подняв указательный палец.

– Если ты сейчас же не объяснишь мне всё до последнего нейтрона, – негромко пообещала Ана, – То, как твой уполномоченный ассистент, я сию же минуту заключу контракт на расследование пропажи шести маргеланских гриндеров для их несчастных вдов.

Фокс поперхнулся, представив, как будет целую неделю таскаться по провонявшей всеми правдами и неправдами портовой станции, где обитали гриндеры, заросшие тройным слоем унылости, и куда они стаскивали весь свой гринд, набранный в самых мусорных частях космоса. Это была максимально скучная и гнилая работа, плохая со всех сторон, причём, у этого дела не виделось вариантов счастливой развязки. Либо пропавшие гриндеры погибли от бедности, из-за нехватки оборудования для своей опасной работы – и тогда это трагедия. Либо они устали от безысходности и сбежали, для храбрости всей шайкой, бросив жён и потомство – и тогда это драма.

В общем, услышав такую угрозу, избалованный крутыми делами детектив поперхнулся и торопливо пообещал:

– Объясню, сейчас объясню.

– Что за штука в этом гнезде? Я три раза просыпалась и шарила, но ничего не нашла!

– Понятия не имею…

– Включаю прямую связь со вдовами гриндеров.

– …Зато знаю, как называется эта серия нашего сериала!

Ана требовательно смотрела на нарративного мифотворца.

– «Принцесса на горошине!» – радостно объявил Фокс, будто только что раскрыл сложное дело.

Ана на секунду замерла, сверяясь с нейром. Через миг она уже знала, что означает эта древняя идиома, а ещё через секунду до неё дошло.

– Ах вот что! – воскликнула девушка. – Значит, ты нашёл в магазине приключение, но не на свою задницу, а на мою?!

«Как ты посмел?» говорил, а вернее, кричал румянец на её щеках. Она сунула руку в субпространственную сумочку, сначала по локоть, а потом и вовсе по плечо. Шарила там с маниакальным упорством, а затем с пугающей ухмылкой вытащила зазубренный греанский коготь размером почти в полметра. То есть, это был нож, сделанный из греанского когтя, с качественной полимерной рукояткой и незаметными отупляющими ножнами.