На ум Тиксу пришла поговорка жителей Маравеля, одного из континентов Оранжа: «Веришь в зверя — и становишься зверем, веришь в человека — и становишься человеком, веришь в небеса — и становишься богом».

— Тайну Арратана мне тоже не удалось разгадать, — сказал Лотер Пакуллай, помешивая содержимое контейнера. — Несмотря на то, что планета находится перед самой пастью, она отказывается быть пойманной. Хотя ей следовало бы оказаться захваченной движением по спирали и проглоченной, как и ее сестры. К счастью для нас, — он вытащил металлическую ложку и, не обращая внимания на падающие на пальцы обжигающие капли, поднял ее горизонтально на уровень глаз, остановив от них в нескольких сантиметрах, — она поддерживает постоянное расстояние от края ядра. Она не двигается: это черная дыра подле нее растет. По крайней мере, у этой загадки есть то преимущество, что мне достался отличный наблюдательный пункт.

— И что же вы наблюдали?

— Главным образом — свои собственные реакции! Я оказался в странном и неловком положении дозорного, который заметил опасность, но лишен возможности предупредить остальных. У меня было достаточно времени, чтобы провести расчеты и понять: все идет к тому, что от Млечного Пути не останется ничего менее чем за стандартные полвека. Наша дорогая галактика пожирает себя и заодно своих детей. И из-за отсутствия транспорта у меня нет другого выбора, кроме как беспомощно наблюдать за этим самоуничтожением. Возможно, так даже лучше: в том очень маловероятном случае, если бы человечество всерьез отнеслось к моим выводам, оно не успело бы подготовиться к миграции в другие галактики, которые, к тому же, могут быть поражены такой же гангреной. Лучше уж людям беспрепятственно наслаждаться последними годами жизни, не находите? Если только ваше индисское колдовство не поможет нам выбраться из этой беды…

Последние слова он произнес с подчеркнутой иронией — и ради того, чтобы скрыть неуютное чувство, которое вызвало в нем необъяснимое появление Тиксу, и ради удовольствия поворошить свои старые рефлексы рационалиста. Когда воды в емкости совсем не осталось, он разделил дымящиеся кубики по двум суповым тарелкам, и его пергаментное лицо осветилось грустной улыбкой. Еще за сарказмом прятался вызов, ибо, сам себе в этом не сознаваясь, он хотел надеяться, что индисский волшебник — шарлатан, старинный неприятель, — ответит на вопросы, которыми он задавался, и добьется успеха там, где Лотер и ему подобные потерпели неудачу.

Некоторое время двое мужчин молча сидели на полу и ели. Пусть эта гидратированная еда была безвкусна, проголодавшийся Тиксу счел ее за вкуснейшее из блюд.

— Вы говорили, Конфедерация Нафлина претерпела кое-какие… — начал Лотер Пакуллай.

— Сиракузяне и их союзники уничтожили Орден Абсуратов, истребили всех правящих сеньеров Конфедерации и основали империю Ангов. Крейцианская религия стала официальной, обязательной, и скаитов отныне используют в качестве инквизиторов или стирателей…

— Стирателей?

— Они стирают часть данных из человеческого мозга и имплантируют новые программы.

— Правильно я сделал, что убрался подальше! Уж насколько мало было миссионеров Крейца разбросано по Алемании, но даже они меня пугали до полусмерти! Подозреваю, что на обитаемых планетах вселенной стало нечем дышать…

— Дышится, как здесь…

Глаза Лотера Пакуллая тускло блеснули, он ткнул черенком своей ложки в сторону Тиксу.

— Догадываюсь о причинах вашего появления на Арратане! — воскликнул он. — Вы предполагаете, что есть связь между стиранием человеческого мозга скаитами и стиранием Млечного Пути! Вот почему вы поместили Гипонерос в самом центре галактики. Думаете, ваш… как вы его раньше называли? блуф, вот как! ваш блуф — разумное существо, своего рода монстр, воплощенный скаитами с чистого листа!

— Скорее здесь случай развоплощения, как следствие заброшенности. Что толку от шкатулки без ее драгоценностей?

— Вы слишком добры к человечеству! Я бы охотнее сравнил его не с драгоценностями, а с чумой! Что до меня, я думаю, что вселенная была раем… пока случайно не зародились эти отвратительные типы, именующиеся людьми!

Тиксу сообразил, что презрительная интонация Лотера Пакуллая, в первую очередь поворачивающаяся против него же самого, говорила о том, как глубоко его расстраивают предзнаменования конца галактики, и что физическая деградация профессора всего лишь телесно отразила упадок его духа.

— Я повторю свой вопрос, господин чародей: способно ли ваше индисское могущество переломить ситуацию?

В его голосе зазвучали приподнятые нотки, а любые следы усмешки в лице пропали.

— С чего же тогда я должен спасать от уничтожения эти отвратительные порождения случайности? — осведомился оранжанин.

— С того, что как раз вы в случайность не верите, — возразил неоропеец. — И потому, что вы, вероятно, считаете моральным долгом прийти на помощь своим братьям-людям. Но проблема не в этом: насколько высокого мнения вы о своей магии? Достаточно ли, по вашей оценке, могуча, чтобы сдержать наступление черной дыры?

Тиксу отставил пустую тарелку рядом со скрещенными ногами. Все его сытое тело наполнилось приятным теплом и молило об отдыхе.

— Действия убедительнее разговоров, — сказал он, давя зевок. — Я могу дать вам возможность вернуться на вашу родную планету.

— Как это?

— Инициируя вас антрой, звуком жизни, научив вас пользоваться им и возложив на вас ответственность за распространение Слова в центральных мирах.

— Я? Миссионер Индды? Мои коллеги в Институте просто осатанеют!

— Подумаешь! Звук жизни совершит то, чего ваши драгоценные коллеги не захотели или не смогли совершить: он возвратит вас домой сквозь пространство за тридцать тысяч световых лет. Когда вы отведаете силы антры, когда вы снова войдете в живой хор творения, хихиканье ваших сослуживцев оставит вас равнодушным, а то, еще лучше, и развлечет. Предлагаю вам, профессор Пакуллай, уникальную возможность слиться с теми самыми универсальными механизмами, понимания которых вы искали так долго.

— Допустим, вам удастся отправить меня обратно на Алеманию, но люди бы меня приняли за монстра, за говорящего примата…

— Антра подгонит вашу физиологию под ваши потребности. Не ищите другого объяснения моей собственной приспособленности. Что думаете о моем предложении?

Лотер Пакуллай схватил кубик пальцами и машинально поднес ко рту. По заблиставшим в глазах молниям было заметно, что в голове его забушевала буря.

— Вам не обязательно отвечать сразу, — добавил Тиксу. — Я устал и хотел бы отдохнуть…

Через несколько часов оранжанина, улегшегося на бывшей постели Наума Арратана, разбудил странный шум. Он приподнялся на локте и увидел подрагивающий силуэт растянушегося на другой койке Лотера Пакуллая, которого сотрясали глубокие рыдания.

*

Неоропеец был прилежным, но не слишком одаренным учеником. В нем не засыпал вечно ненасытный интеллект, который заставлял его задавать множество вопросов и мешал ему добраться до внутреннего храма, нефа, откуда начинались дороги пространства и времени.