– Эй, ты что сделал?!

Вышедший из тоннеля маг не успел остановить соратника.

– А что?

– Ты что, не видел, что это не бродяга, а призванный голем?!

Авантюристы переглянулись.

– С чего ты это взял, Рэджи?

– Вы что, стигмы в костях не заметили? Или амулеты на груди и запястьях? Сломали такую игрушку! Вы хоть знаете, сколько бы он стоил целым?!

– Да щас соберем твои черепки! Проклятье, теперь нога дико чешется. – Авантюрист, которому недавно пробили ногу в области колена, уже стоял на ногах, стирая с чешуи кольчужных штанов и стальных накладок запекшуюся кровь. – Теперь штаны штопать!

Маг поморщился.

– Валет, ты как был дураком, так им и остался! Что ты соберешь? Дым?

Авантюристы удивленно смотрели на то, как разбитые и сломанные кости обращаются в пепельные цвета дымок, быстро растворяющегося в пространстве.

– Вот ведь демоново отродье!

– Хорт, пошукай там, может, где амули с него свалились?

Авантюристы бегло осмотрели всю пещеру, но кроме костяных останков бродяг они ничего не нашли.

– Вот ведь демоново отродье! Все с собой забрал! Как думаешь, много еще таких в лабиринте бродит?

– Мечтать, брат, не вредно! И этого-то проворонил!

Дружный смех авантюристов.

Посреди огромного каменного тронного зала, куда не рискнет войти ни один авантюрист-одиночка, Хозяин лабиринта воскрешал из небытия нежить, упокоенную вездесущими авантюристами. Послушную, безмолвную армию, для которой любая прихоть или воля высшей нежити возведена в ранг абсолюта. Беспрекословные, никогда не ропчущие и не устающие солдаты на страже лабиринта.

Из земли, спрессованной с прахом и различными костями людей и животных, подобно быстрорастущим стеблям и побегам, вырастала низшая нежить.

Клац… клац… клац…

На жертвенный алтарь черного камня водрузили связанного по рукам и ногам авантюриста средних лет со следами свежих побоев и только начавших заживать шрамов. Лич слегка взмыл в воздух, плавая над земляным полом на расстоянии пары ладоней, неспешно подплыл к извивающемуся в панике авантюристу. Я чувствовал страх бьющегося в предсмертной агонии человека.

Лич водрузил ему на грудь правую костлявую кисть, частично обмотанную грязным и ветхим саваном, после чего из живого и здорового авантюриста стала уходить вся магическая энергия, а следом и вся жизненная, превращая тело в иссушенный труп. Как только последняя крупица жизненной энергии покинула тело авантюриста, он прямо на алтаре рассыпался сероватой пылью.

Хозяин лабиринта небрежно сбросил одежду, полную праха, на земляной пол. Одежда прямо на глазах выцветала и старела, пока не рассыпалась на отдельные лоскутки, быстро истончившиеся в пыль. Только вживленные в тело стигмы остались нетронутыми. Только сейчас я обратил внимание, что весь земляной пол помимо обломков костей и праха усыпан разноцветными стигмами. Мечта кладоискателя…

Следом привели еще одного авантюриста, и еще одного, потом – девушку. Крики боли. В отличие от равнодушной и бездушной нежити, Хозяин лабиринта явно испытывал нечеловеческое удовольствие, слыша предсмертные крики жертв. А следом он снова начал призывать нежить. И вот тут-то и пошло первое отличие от прошлых призывов.

Скелеты пехотинцы в черных доспехах из литой черной бронзы. Причем доспехи были изготовлены специально для нежити, так как закрывали не бренную плоть, а защищали и усиливали хрупкие кости и сам скелет нежити.

А следом из земли поползли закутанные в саван призрачные ведьмы-баньши. В отличие от тех, с которыми я сталкивался на рубеже первого десятка уровней, эта нежить колоссально отличалась своими экипировкой и силой.

«Место!» – словно собакам, прошелестел противно-шипящий голос высшей нежити. И все низшие, кроме последних поднятых, спешно даже для нежити покинули личные покои ожившего, а ныне бессмертного некроманта.

Глава 2

Чужой для всех

По моим внутренним прикидкам, за вычетом стазиса на то, чтобы частично овладеть своим телом… эм, скелетом, у меня ушло примерно полтора месяца. Не особо приятно, скажу я вам. Почему так? Увы, все сложилось весьма печально из-за постоянной охоты на меня и прочую нежить авантюристов. Эта бесстрашная категория людей охотилась за всем, что только могло представлять ценность. И вместе с этим я выпал из общей системы.

Мне приходилось отбиваться от наседавшей на меня нежити. Для них по команде верховного владыки я стал угрозой. Кусочком мозаики, портящим и являющимся угрозой для целостности всего узора стеклянного витража. Пока мои противники были слабее и медлительнее меня. Но было одно «но»! Их было крайне много. Настолько много, что они атаковали, наваливаясь кучей, прыгая по головам своих собратьев, лишь бы краем клинка или костяной палицы задеть меня.

Огненная сфера взорвалась в самой гуще боя, разметав бродяг в разные концы изогнутой пещеры со множеством сквозных тоннелей, превратив большинство в костяную пыль и осколки, рассыпанные по каменному полу пещеры.

– Живее! Пока эти черепки сцепились друг с другом!

В зал ворвались два гнома и молодой маг, сыпавший заклинаниями огня, как факир, достававший из шляпы медные монеты.

Я смог заслониться только от первого удара клевца в руках гнома, как подскочивший второй бородач разрубил меня от ключицы до костей таза своей двуручной секирой, которая была едва ли не больше самого гнома.

Так как нежить не обладает чувством боли, жажды, страха или отчаянья, я «пробудился» в новом месте лабиринта, в компании других бродяг, после чего ситуация повторилась снова. Меня одновременно и слаженно атаковали хромые костлявые мертвецы.

Сегодня среди скелетов я впервые увидел двух послувысохших, рассыпающихся струйками праха, обтянутых сгнившей кожей и мясом иссушенных зомби. Они были куда более сильными по сравнению со скелетами, но в то же время более неуклюжими и неповоротливыми. Однако их руки сжимали весьма внушительного вида стальные палицы, покрытые пятнами ржавчины и запекшейся крови.

Первым делом – оружие. Отобрать у скелета-бродяги костяной топорик, больше подходящий для метания, не составило никакого труда, он даже поделился своей правой рукой, послужившей одноразовым метательным снарядом.

Уклонившись от замаха бронзового меча, изъеденного и оплавленного сильной кислотой, я перерубил сухие кости и раздобыл небольшой кулачный щит из человеческих лопаток, скрепленных сухожилиями. Времени восторгаться и ужасаться своему оружию у меня не было, посему я ринулся в самую гущу боя. Что-то мне подсказывало, что это мой единственный способ вернуть былую силу и способности. Вот только знать бы еще как! Что ж, мне нужна ваша ветхая броня…

В другое время. В другом месте

Ария хмуро разглядывала выставленные на продажу в оружейной лавке клинки и только разочарованно покачивала головой. Ни единого следа оружия из кристаллической стали. Никто даже не слышал о таком. Как не слышал ни о лаунчерах или о ряде редких