Даусон пригнулся к отцу, его огромная, как бочонок, грудь вздымалась.

— Джентльмены, пожалуйста. — Дольф Редмонд встал между двумя другими. — Нет нужды копаться в прошлом. Такие неприятности, как обвал, часто случаются. Без этого невозможна работа.

— Тогда решено, — сказал Даусон. — Время — деньги, а мы и так уже много потеряли. Мы разожжем огонь в шахте с первыми лучами солнца. Если эти ублюдки выберутся раньше, им повезло.

— Я в этом не приму участия. — Отец Илейн, бледный, с ввалившимися глазами, сел на диван. — Вы убиваете этих мальчишек.

— Расслабься, Мак-Элистер. Никто никого не убивает. И я не собираюсь ничего подобного выслушивать. Ты ведь знаешь, что полезнее для тебя и твоей семьи.

Редмонд разгладил складку на безукоризненном синем костюме, потом кивнул Даусону, и оба двинулись к выходу.

Илейн до сих пор помнит последние слова Дольфа Редмонда:

— Все шахтеры рискуют. И, кроме того, до рассвета еще далеко.

Она в слезах вернулась в свою комнату и плакала до тех пор, пока не окоченела. А спустя несколько часов она придумала, как можно попробовать спасти друзей.

Второй звонок колокольчика у входной двери привлек внимание Илейн, возвращая ее из прошлого. Когда девушка поднялась и направилась к первым посетителям, пришедшим обедать, она вновь взглянула на Моргана. Ее симпатия к шахтерам возросла. Может, пришло время не только сочувствовать? Не стоит надеяться, что условия работы на шахте сами собой изменятся.

Может, и в самом деле, пора действовать?

Из-за чашки дымящегося кофе Морган рассматривал мужчин, ради которых и пришел сюда. Они вошли в комнату и направились к его столу.

— Мистер Морган? — Дольф Редмонд протянул бледную руку. Из-за черных волос, падающих на слишком высокий лоб, и смешно торчащих ушей Дольф Редмонд напоминал Моргану гремучую змею — только трещал предупреждающе.

— Да, я Морган. — Он вытянул свою длинную кисть и пожал протянутую руку, пока его холодный взгляд бесцеремонно бродил по стоявшей перед ним троице.

— Я — Адольф Редмонд. Мои друзья зовут меня Дольф.

— Здравствуйте, мистер Редмонд, — многозначительно кивнул Морган.

— А это мой партнер Генри Даусон и его сын Чак.

Морган пожал руки двум другим. Редмонд отличался высоким ростом, одет был лучше Даусонов, и, видимо, решил Морган, именно он был мозгами этой шайки. Даусон походил на обыкновенного драчуна. Он был невысоким, коренастым, а его сизый, как большая слива, нос говорил о пристрастии к виски. У сына были сильные руки и ноги, как у отца, но его глаза находились на уровне глаз Моргана, что свидетельствовало о том, что он, по крайней мере, на пять дюймов выше Генри.

— Мы рады, что вы приняли наше приглашение, мистер Морган, — сказал Редмонд.

— Посмотрим, что будет дальше, — сдержанно улыбнулся тот уголками губ.

Он не беспокоился о том, что его могут вспомнить. Его считали мертвым в этих краях уже целых девять лет. Слава Богу, у него был тогда участок земли на кладбище. После обвала, хотя тела так и не были найдены, угледобывающая компания поставила каменный памятник, чтобы хоть символически похоронить их.

— Идемте в контору, там мы сможем поговорить в более конфиденциальной обстановке, — предложил Редмонд, указывая на дверь изящным наманикюренным пальцем.

— Чак, пусть Илейн принесет нам кофе. Мужчины перешли в помещение конторы.

Редмонд сел за резной дубовый стол, Морган взял стул и уселся напротив. То же самое сделали Даусоны. В комнате из мебели было всего несколько предметов: стол, стулья, медная настольная лампа и затейливой формы торшер с красным абажуром. На одной стене висели потертые картинки с видами отеля (вернее, того, как он когда-то выглядел), а рядом планы всевозможных усовершенствований. Они тоже были желтыми и истрепанными. Похоже, у Лоуэлла Мак-Элистера были большие намерения относительно отеля в Кейсервилле.

Ожидая, пока все поудобнее устроятся, Морган еще раз внимательно оглядел младшего Даусона. Он помнил его с детства. Будучи на два года старше Моргана, Чак Даусон в то время был нечестным, несерьезным парнем и любил только себя. Его не раз ловили на мошенничестве в картах, а также подозревали в нескольких случаях растраты денег из кассы отца. Когда же Чак затащил в заросли за школой Бетси Пирсон, только деньги отца спасли его от наказания.

Судя по некоторым деталям, Чак Даусон мало изменился с тех пор. Он стал выше и раздался в плечах, но, в отличие от старшего, чья комплекция, цветущее здоровье, круглое лицо и лысая голова делали Генри даже смешным, младший Даусон остался узколицым и имел болезненный вид. Его можно было назвать по-своему красивым: римский нос, светлые волосы, красивые губы. Но Моргану казалось, что Чак смахивает на шакала.

— Итак, Морган, — начал Редмонд, — давайте перейдем к делу. Мы тебя пригласили сюда для того, чтобы ты помог нам решить одну маленькую проблему. Как ты, наверное, заметил по дороге в город, добыча угля — это основная статья наших доходов. Даусон и я владеем отелем, магазином и еще несколькими мелкими предприятиями, но большую часть денег приносят шахты. Мы пережили много трудных лет, но время меняется, рынок угля ждет усовершенствований в добыче, и мы должны быть готовы к изменениям.

В голове Моргана копошилась тысяча вопросов. Но больше всего его интересовало, что же случилось с семьей Мак-Элистера и его долей в шахте «Голубая гора».

Девять лет назад они с братом пошли работать на «Голубую гору». Это произошло после обвала на «Мидлтон Майн» и смерти их отца. В то время владельцем шахты, отеля и магазина был Лоуэлл Мак-Элистер. В следующем году Мак-Элистер взял в партнеры Редмонда и Даусона, но все еще контролировал большую часть дел в шахте и на других предприятиях.

Морган хмуро разглядывал этих троих.

— Продолжай, — коротко бросил он и поудобнее устроил свое длинноногое тело на жестком коричневом кожаном стуле.

— Ну, знаешь, некоторые шахтеры мутят воду. Такое иногда случается. Но, похоже, что на этот раз сами мы не справимся. — Редмонд предложил гостю тонкую сигарету. Морган отказался, и Редмонд закурил один.

— Чертовы шахтеры не знают, чего хотят, — вставил старший Даусон. — Сейчас они готовы начать смуту. У них, по крайней мере, есть выходной — воскресенье. А ведь многие работают все семь дней в неделю.

Морган застыл. Семь дней в неделю по десять часов каждый, никакой заботы о безопасности на шахтах в «Мидлтон Майн», и в результате — обвал, убивший его отца. Он ничего не забыл. На шахте «Голубая гора» дела обстояли лучше, по крайней мере, до тех пор, пока Даусон и Редмонд не стали компаньонами Мак-Элистера.

Морган пригладил темные волнистые волосы и подавил ненависть, промелькнувшую во взгляде.

— И что же джентльмены посоветуют мне сделать, чтоб решить эту проблему?