истреблял пирожки, свесив ноги с края стены и прячась меж зубцов от посторонних глаз, мне вспомнилось, как я чуть не попался пару месяцев назад. Впрочем, это был хороший урок, который я усвоил на отлично. Причиной моего почти падения в глазах знати, как вороватого безродного выскочки из Башни, чуть не стала руна Лагу. Я как-то не подумал, что от меня-то она глаза поварам отводит, но вот парящие в воздухе пирожки, которые потом куда-то исчезают — зрелище незаурядное. Благо, тогда мне удалось унести ноги и меня никто не поймал, но с тех пор первую печать Лагу я не использовал — только в связке с руной Рад, только так!

Когда я уже запихивал в рот пятый пирожок и стал думать, где бы мне завалиться спать, меня нашел Ронни.

— Эй! Рей! — помахал молодой маг.

Ронни носил голубой жетон охраны, служил в гвардии первый год, как и я, и претендовал через пару лет на зеленый или даже голубой кушак. Неплохой колдун, очень техничный — он прекрасно чувствовал контуры печатей даже при высоком насыщении энергией — но простоватый и, временами, откровенно жадный.

Подружиться с Ронни у меня получилось довольно просто — он узнал, что у меня есть мастеровая и торговая грамоты на мои амулеты. Эти документы пришлось оформить после того, как я стал самостоятельным магом и потерял возможность пользоваться покровительством Осиора в этих вопросах. Стоили грамоты немало — я бы даже сказал очень не мало — и чтобы банально окупить их, мне приходилось корпеть над амулетами исцеления и защиты минимум десять вечеров в месяц, а чтобы получить ощутимый прибыток — все пятнадцать. Помогало мне то, что Витати устроилась на императорские конюшни — объезжала лошадей — а я подрабатывал коновалом там же, пару раз в неделю. Ну и само собой, деньги, что оставил мне учитель. Мы старались не тратить и серебрушки из тех увесистых кошелей, что передал Витати наставник, но эти деньги позволили нам быстро снять комнаты в Шамограде и сделать за меня первые взносы в Башне.

Мои дела слегка улучшились, когда на одном из дежурств Ронни пожаловался, что на его ученическое жалование грамоты ему могут только сниться. Услышав же, что у меня право на изготовление и торговлю амулетами в пределах столицы и ближайших селений имеется, парень буквально расцвел.

Технически, никаких законов мы не нарушали — я выкупал у Ронни заготовки с камнями или без оных, пока они были просто безделушками из гнутой проволоки или плющеного серебра. После я их заряжал — сам или в наем других магов, и продавал уже от своего имени. По сути же я просто перепродавал амулеты, что делал Ронни, имея свой доход в четверть от итоговой суммы. За беспокойство и хлопоты.

А хлопот с изделиями молодого мага хватало. Когда запахло деньгами, Ронни как с цепи сорвался. И если первые партии его охранных и защитных амулетов — с целительством у него было туговато — представляли собой прекрасные образчики кустарного производства, пусть и были кое-где грубоваты, то вот какая паль пошла дальше…

— Чего тебе? — спросил я у молодого мага, дожевывая остаток пирожка.

— Как там дела идут? Когда новые амулеты возьмешь? — спросил Ронни.

Высокий, тощий и курносый, с рыжим в жиденькой бородке, Ронни был похож на длинную бледную рыбину. И нет, это было не то впечатление, которое производила Витати с ее белесыми глазами. Моя наставница диких рун и по совместительству нянька — пока Осиор был в отъезде — создавала впечатление опасного хищника глубоких темных вод, куда не проникает солнечный свет. Ронни же был похож на тупую потрошеную селедку, слегка нескладный и какой-то весь… скользкий.

— Не знаю, — резко ответил я.

Обед был испорчен. Ронни преследовал меня, как влюбленный подмастерье — сельскую красавицу, буквально не давал проходу. Оно-то понятно, чего ему так надо было продать амулеты! Слыхал я, куда Ронни и еще парочка молодых магов заглядывают на постоянной основе — на петушиные бои и в бордели Высокой Улицы, что на той стороне набережной в районе Нового Моста. А где петушиные бои и бордели — там вино рекой и неумеренные траты.

В чем-то я завидовал долговязому магику. Его учитель был простой жетонный маг Башни, что взял Ронни в ученичество, чтобы получать прибавку от Круга на содержание ученика. И то, что Ронни поступил на обучение в Шамоград, да еще и попал в гвардию в числе самых перспективных новичков — исключительно его заслуга. Проживал Ронни в той же Башне, в специальном крыле для тех, кто учится на пояс, а там был свой собственный круг общения. И молодые маги ни в чем себе не отказывали — спускали жалованья и заработки на выпивку и девиц, кутили, ввязывались в драки и дуэли и вообще, вели весьма себе активный образ жизни, как заправские наемники.

Я же, проживая с Витати, находился под строгим присмотром, и если винефик еще закрыла бы глаза на пару походов по кабакам, то вот публичные дома или еще какие развлечения подобного рода… Тут девушка была строго против. И аргумент у нее был железный — я ученик Осиора, обладаю огромной силой, обучаюсь персонально у архимага Виолы и вхож в высшие дворцовые круги, пусть как молодой маг-прислужник. Так что нечего мне шастать по городу и нажираться дешевым вином, как те, кому максимум светит красный или оранжевый пояс. А то и вовсе — только жетон, да через пару лет — место в караване по найму или в какой дыре гарнизонным колдуном, как в моем родном Нипсе.

Так что как бы ни бурлила в моих юных венах кровь, приходилось сосредотачиваться исключительно на службе и заработках, все пополняя и пополняя кошели с золотом и серебром.

— Да ладно тебе, Рей! Монеты нужны — позарез! Может в долг дашь? Я отработаю! Зуб даю! — для верности Ронни щелкнул по клыку кончиком большого пальца, будто бы это добавляло его словам вес.

— Это у тебя стол в Башне, койка и мантии, — хмуро ответил я, протискиваясь мимо магика, — а мне за комнаты платить…

— Ой! Ну не плачься! Далеко ты не нищий! Твой учитель — Трибунальный Истигатор, а учит тебя сама архимаг! Мы с ребятами вообще считаем, что занимаешься ты всем этим от того…

— От чего же? — зло спросил я, развернувшись на каблуках и буквально напрыгнув на Ронни. — От чего же, Ронни?

— Ну это… Говорят… — начал мямлить магик, но быстро сдулся.

По Кругу среди молодых