Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дочь Келанда была занята тем, что чистила очередную молодую кобылу, которую она сегодня объезжала. Навыки Витати высоко ценились на конюшнях — выросшая в восточных степях, она отлично ладила с животными, а выученные ею кони никогда не сбрасывали ездоков и смело брали любые вменяемые барьеры. Платили Витати тоже хорошо, пусть она и была женщиной, но при этом иностранкой и воином — этот вопрос был решен в первые же дни, когда кто-то из младших конюхов посмел сказать что-то сальное и неуважительное в сторону девушки. Ей даже не пришлось доставать длинный кривой кинжал, который она постоянно носила с собой за широким тканевым поясом, которым подвязывала свою традиционную восточную тунику — Витати просто в несколько хлестких ударов повалила хама, после чего и от души отпинала наглеца. Казалось бы, такая демонстрация жестокости и силы со стороны женщины должны были сделать из нее парию, но тот конфликт и последующие одобрительные слова барона Варнала о способностях Витати, сделали дочь Келанда весьма популярной. Я видел, как конюхи и слуги охотно помогали молчаливой келандке в ее делах, кто был помоложе — спрашивал совета, постарше — пытался завести с Витати дружбу. Все же, на конюшнях, вверенных Варналу, люди, что не питали любви к лошадям, не задерживались. Витати же считала этих животных намного более честными, умными и благородными созданиями, нежели люди.
— Эй! Привет! — махнул я рукой, перешагивая через ведра с водой.
— Рей? Чего забыл здесь? — не поворачиваясь, спросила винефик.
— Да вот, отпустили пораньше. Принцесса поехала на прогулку, а я там… Ну сама знаешь.
— Так шел бы домой. У тебя сколько амулетов не доделано еще? Пока светло, не жег бы свечи. Ты вообще считал, сколько мы тратим на свечи и масло для ламп? Иногда мне кажется, что выгоднее было бы вообще этим всем заниматься… — проворчала Витати.
Девушка категорически не понимала, чего это я засиживался далеко после заката за работой. Солнце село — пора спать. А потом подъем перед рассветом, тренировки, мытье и на службу. Распорядок, как в казарме.
— Я вот с каким делом… — начал я, а после рассказал о предложении Ронни сходить с магами в нижний город.
— Думаешь, хорошая затея? — спросила винефик, расчесывая серой в яблоках лошадке гриву.
— А почему нет? Учитель был бы не против, если бы я завел себе друзей. У него вон, есть Виола, Неро… И познакомились они еще в молодости. Мне кажется, это важно — общаться с другими магами.
— Они не маги, а печатники, — почти сплюнула винефик.
— Я тоже печатник, — возразил я.
Витати остановилась и, повернув голову, крайне иронично посмотрела мне прямо в глаза.
— Я уже не раз тебе говорила, что ты истинный маг. Тебе открыто сразу три руны, Рей! Так что не причисляй себя к этой ряженой клике, что награждает друг друга за насилие над природой магии цацками и тряпками…
Взгляд белесых глаз девушки скользнул по моему жетону мага, который я открыто носил на груди, после чего дочь Келанда вернулась к работе.
— Если хочешь идти — иди, но тогда сделай все, что запланировано на завтра. Только денег много с собой не бери.
— От чего же? — спросил я, сбрасывая с плеч серый плащ и оставшись в одной мантии.
— Потому что в отличие от лоботрясов, что живут за счет Башни, ты — самостоятельный человек, — серьезно ответила Витати. — Понял?
Конечно же, я совершенно ничего не понял. Причем тут лоботрясы и Башня? Витати думает, что я буду угощать всех налево и направо? Так это не в моих правилах, я знал цену деньгам. Так что вместо ответа я неопределенно дернул головой и двинул к указанным девушкой стойлам. Несколько кобыл мучились от воспалений, а тут могли помочь мои целебные печати.
Почти весь вечер я провел на императорских конюшнях. Довольно быстро к нам с Витати присоединились несколько конюхов. После колдовства я принялся за простую и понятную работу: помочь Витати натаскать воды, почистить стойло лошади, что была практически подарена мне бароном Варналом, а по сути — намертво закреплена за мной, если у гвардии не возникнет острой потребности в животных.
Пока руки делали дело, я размышлял о своем втором приработке.
Изготовление амулетов и их зарядка — процесс непростой. Чуть пережал оправу, взял неподходящий камень или просто оказался неловким, и вот, получаешь дефект. Сейчас я все больше и больше работал с золотом и серебром, но для собственных нужд частенько крутил вещицы и из меди, да и просто, когда пробуешь новое плетение или узор, нужно попрактиковаться на более дешевом металле. Ведь если проволоку или пластину обкусил — все, хвосты в отход, который надо собирать и нести ювелиру или мастеру-кузнецу на плавку. Конечно, я бы мог поставить маленькую печку для плавки столь ничтожных объемов прямо на очаге, но тогда у меня совсем не осталось бы времени на сон. Так что пусть и приходилось платить за переработку лома обратно в материал, пригодный для работы, это серьезно экономило мне время.
В какой-то момент удачных медных оправок стало так много, что я просто закупил на целый империал мелких мутных камушков годных, скорее, для хлопушек, чем полноценных амулетов, и стал вставлять в оправки их.
И тут, оказалось, что и на такой продукт есть спрос. Я в тихую снабжал такими простецкими целительными амулетами местных конюхов и работников ипподрома, беря очень немного денег — по цене меди и камушка, да пару медяков сверху. Почему покупали? Да все просто — вся императорская конюшня была в курсе, что я не расставался с простеньким медным амулетом на запястье, тем самым, что я скрутил себе после поножовщины в Нипсе. А если господин жетонный магик носит такую побрякушку и прямо говорит, что она — на всякий случай, то почему же конюхам не обзавестись подобными? Тем более что магик продает подобные изделия за сущую безделицу — серебрушка с мелочью, по цене пары кружек пива и миски похлебки в кабаке на углу, где многие работники любили посидеть вечерком. Так что довольно быстро почти все конюхи и даже некоторые мальчишки-разнорабочие обзавелись такими же браслетиками или медными амулетами-кулонами. Добавило моим вторичным изделиям популярности и то, что один из парней, когда навернулся с лошади, смог быстро снять тяжелый ушиб
