– Давай вместе! – заревел Громов, двумя руками ухватившись за бьющийся, как пойманная рыба, рычаг управления. Его движения повторял Рязанцев, помогая дублирующими устройствами.

– Ты что-то видел? – Илья почти вскочил с места, но Громов лишь огрызнулся.

Исходя потом, учащенно дыша, пилоты повернули вертолет, пошли на второй круг. В свете очередной молнии они увидели поваленные вешки, торчащие в разные стороны. В нескольких метрах от них, в глубокой канаве, лежали разорванные неизвестной силой вагоны. Один из них валялся в стороне – именно его и заметил Руслан.

Головного вагона видно не было. Как и ученых, живых или мертвых.

– Пролети еще раз, – Илья буквально прилип к окну. – Я, кажется, заметил…

Что-то рванулось от земли к вертолету, стремительно, прицельно. Страшный удар подкинул машину вверх, развернул. Отчаянно завыла аварийная сигнализация.

Дальше Руслан действовал по наитию, полностью отдавшись инстинктам. Он потащил на себя рычаг, вытаскивая вертолет из заваливания на винты. Почти выровнял горизонт, холодея, слушал, как стучит хвостовой винт. Прожектор перестал работать, в кабину ворвалась чернота, разбавленная мерцанием бесполезных приборов.

– Где земля, Олег? – заорал Руслан. – Я не вижу землю!

– Твою мать! – скрежетал зубами Рязанцев. – Твою мать!

Вертолет тащило куда-то в сторону, все силы уходили на то, чтобы удержать его в воздухе. В кабине едко запахло проводкой, вспышки алых огней на панели сводили с ума.

– Вытянем, – повторял вслух Громов. – Вытянем и сядем.

Молния, похожая на хищный трезубец Нептуна, прошила небо и вонзилась прямо в винтокрылую машину, покрывая корпус сетью танцующих искр. Двигатель охнул и заглох, разом погасли все приборы.

Вертолет по дуге врезался в деревья. Разбрасывая поломанные лопасти, перевернулся. Ударился о вершину небольшого холма, срезал верхушку. Оставляя глубокую канаву, покатился вниз, подпрыгивая на кочках. Наконец мятая и дымящаяся кабина влетела в болото, подняв фонтан брызг.

Территория отчуждения, полоса вдоль внутреннего периметра Новосибирской аномальной Зоны

14 июля 2016 года

Вторая группа продвигалась гуськом вдоль осыпающегося бетонного забора, чуть слышно бряцая амуницией и броней. По левую руку от бойцов, между забором и корпусом заброшенного пионерского лагеря, тянулось небольшое маковое поле. Необычно крупные алые листья обрамляли тугие маковки, волнами вальсировали под дуновением ветра. Зрелище было красивым и завораживающим, особенно под яркими лучами полуденного солнца.

Жаль, что скоро все здесь предстоит сжечь.

Группа шла вдоль плантации оперативно, стараясь по полной реализовать эффект внезапности. Они удачно ликвидировали двух «крикунов», прежде чем те успели запустить предупреждающие о приходе силовиков сигнальные ракеты, и потому пока что не встретили вооруженного сопротивления. Впрочем, не стоило расслабляться – наркоторговцы цепко держались за свои участки и не желали сдаваться без боя.

Двигаясь в тени забора, бойцы отряда особого назначения ограниченного контингента ООН приближались к серому кирпичному зданию с покатой шиферной крышей, где когда-то располагалась администрация пионерского лагеря «Метеор».

– Первая группа на месте, – сообщил голос в наушнике.

– Ждем общего сигнала, – откликнулся «Бункер». – Вторая, живее!

– Принято, – отозвался Василий Гуреев, командир второй группы. Он хлопнул затянутой в перчатку ладонью по плечу идущего впереди Мамая, прошептал:

– Костя, шире шаг.

Внушительных размеров Мамай удобнее перехватил тяжелый штурмовой щит, кивнул кажущейся огромной из-за шлема головой и ускорился. За ним двинулись Гуреев и замыкающий Попов.

Забор закончился поваленными в высокую траву секциями. Дальше размещалась небрежно сколоченная хибара, выстроенная, судя по всему, совсем недавно. Перед ней, возле большого грязного чана для варки раствора, сидел на корточках тощий мужик в одних спортивных штанах и шлепках. Руки, от плеча и до пальцев, покрывали выгоревшие наколки, в пальцах он крутил дешевые пластиковые четки.

Группа остановилась, попятилась за забор. Мамай глухо спросил сквозь забрало:

– Раб?

– Не похоже, уж больно расслабленный, – прокомментировал Василий, выглядывая из-за угла. – Нам его не обойти, надо по-тихому снять.

– Понял. Давай.

Гуреев закинул автомат за спину, выудил из кармана разгрузочного жилета небольшую рогатку и стальной шарик от крупного подшипника. Прикинул расстояние, вложил шарик в кожаную петлю и, вытянув тугую резину, послал снаряд в полет.

Щелчок резинки, стремительный полет и глухой звук удара. Мужик безвольной тушей повалился вперед, нелепо выпятив задницу.

– Чисто. Быстро вяжем этого и идем дальше, – скомандовал Василий.

Наконец группа оказалась в нужной точке, за высоким бортом поваленного на бок прицепа. Гуреев положил автомат на сгиб локтя, тронул тангету рации.

– Вторая группа на позиции.

– Принято, – тут же отозвался «Бункер». – Первая готова?

– Готова, – откликнулся сидящий по ту сторону здания Марат.

– Тогда напоминаю, – раздался в наушнике будничный голос координатора операции, находящегося в стоявшей за периметром штабной машине. – Бастрюкова берем по возможности живым, остальных – по ситуации. В остальном все как всегда, действуем по алгоритму. Сигнал к атаке – взрыв «зари» Алтынова. С Богом.

Гуреев перехватил оружие удобнее, дал команду своей группе занять исходные позиции. Впрочем, это было излишне – ребята и без того знали что делать.

Светошумовая граната, заброшенная в окно первого этажа, громыхнула так, что по пустынному лесу прокатилось звонкое эхо. Еще не успел звук затеряться среди деревьев, как бойцы уже рванулись со своих мест и понеслись на штурм. Их многоголосый ор, призванный деморализовать бандитов, сам собой перерастал в рев. Гулко хлопали помповые ружья, вышибая замки.

Группа Гуреева живым тараном шла по первому этажу, снося все на своем пути. Нескольких встреченных бандитов, ошалело носящихся по комнатам, успокоили прикладами, по ходу дела связывая руки пластиковыми петлями. Один сгоряча попытался вскинуть слишком тяжелый для его руки пистолет западного образца, но Мамай не мудрствуя лукаво прострелил ему колено, а пробегающий мимо Попов от души припечатал ботинком в челюсть.

На втором этаже истерично зашелся длинной очередью автомат. Что-то грохнуло и пронзительно завизжало, тонко и надрывно.

Бойцы второй группы, топоча ботинками, взлетели по ступеням лестницы наверх, чуть не наткнулись на спины своих же товарищей.