Я скучала по запаху дождя, его мягкости и живительной прохладе. От сухого воздуха постоянно чесались глаза.

Мы продолжали осматривать дом; на каждую положительную черту Ширли Филипп находил две отрицательные.

– Гостиная достаточно большая. Здесь будет хорошо смотреться дуб, – заметила я, прежде чем поняла, что зря подняла эту тему. Дубовый стол – наследство, доставшееся мне от первого брака; по краям до сих пор видны следы от ручной пилы, которой орудовали Сэм и Роб, тогда еще даже не ходившие в школу. Хотя Филипп промолчал, я знала, что он не разделяет моей любви к этому столу.

– А что, если мы снова заведем кошку? – спросил он. – Вокруг полно магистралей.

– Хватит об этом! – оборвала я его, страстно желая, чтобы люди перестали говорить со мной о новом питомце.

Разве смогу я открыть свое сердце еще одному существу, которое разорвет его своими острыми коготками? Если новая кошка проживет столько, сколько Клео, к моменту ее смерти мне будет семьдесят девять. К тому же Филипп был прав: улица, на которой стоял Ширли, напоминала Дикий Запад – на каждом столбе висели объявления с фотографиями пропавших кошек и обещанием ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ.

Филипп пожал плечами и ушел в другую комнату. Иногда мне хотелось, чтобы он был более уступчивым. Хотя в этом случае мне стоило поискать себе мужа из пластилина.

Я вернулась в детскую и стала сквозь ветви яблони наблюдать за тем, что творится на улице. По другой стороне дороги прогуливался мужчина. Я моргнула, чтобы проверить, не обманывает ли меня зрение. Все верно – на мужчине был синий домашний халат в клетку. В два часа дня. Нет, мне точно здесь понравится!

– Только посмотри на это! – позвал меня Филипп. – В гостиной стены покрыты штукатуркой!

Я шла к нему, буквально ощущая, как растет тяжесть на сердце. Из-за неровных светлых стен, вздымающихся над потертым зеленым ковром, комната напоминала вольер для белого медведя. Пустая, холодная, размером с половину баскетбольной площадки. Я провела ладонью по ледяному бетону и поняла, что, если я захочу повесить тут картины, мне потребуется, как минимум, взрывчатка.

– Зато погляди на зеркало над камином и резьбу над окнами, – сказала я, судорожно соображая, как можно оживить эту комнату. – В наши дни редко встретишь такое внимание к деталям.

По винтовой лестнице из желтого дерева мы поднялись на второй этаж, где находились две спальни и ванная комната. Судя по всему, Ширли недавно сделали серьезную пластическую операцию. На чердаке оборудовали классическую берлогу для подростка – правда, много денег на это тратить не стали. Место идеально подходило для двух девушек, которые вот-вот начнут самостоятельную жизнь. Так что, возможно, Катарине и Лидии здесь понравится. У нас наконец-то появится комната, где в случае необходимости переночуют друзья и где разместится парочка гостей, приглашенных на свадьбу Роба и Шантель (до нее оставалось каких-то полгода). И кто знает – может, в скором времени здесь будут спать наши внуки!

Осматривая улицу из окна второго этажа, я почувствовала, как Ширли обнимает меня, будто давняя подруга. Я вспомнила о старом доме, в котором выросла, – доме, полном смеха и секретных уголков, доме, где хочется пустить корни. Именно о таком я всегда мечтала. К тому же совсем недалеко на Хай-стрит находилось мое любимое кафе «Spoonful». Правда, для меня такое соседство было равносильно тому, как если бы наркоман поселился рядом с дилером.

Я обернулась к Филиппу, который рассеянно пинал складку на ковре. Его этот дом явно не вдохновлял. Я чувствовала, что придется ругаться, хотя ни один из нас этого не любил. Филипп начнет отмалчиваться и сжимать зубы, а я буду засыпать его аргументами, все время повторяя одно и то же. Нет, у меня не было сил спорить.

– Тебе совсем не нравится? – тихо спросила я. – Тут достаточно комнат, мы вдохнем в этот дом новую жизнь, и на работу тебе отсюда ближе добираться…

– Но имя… – процедил Филипп.

– Есть великие Ширли! – воскликнула я. – Ширли Бэсси[1], Ширли Валентайн[2], Ширли Темпл.

К тому же тебе всегда нравилась Ширли Маклейн[3].

Молчание.

– Мы можем вообще никак не называть дом, если тебя это так беспокоит.

– Табличка приделана намертво.

– Что, даже пневматическая дрель не справится?

– Тебе настолько понравился этот дом? – со вздохом спросил Филипп, уже предчувствуя ответ.

Понравился – слабо сказано! Чем ближе был день, когда Ширли выставят на продажу, тем сильнее становилась моя одержимость. Я нашла дом своей мечты. Каждый день я придумывала оправдания, чтобы съездить и посмотреть на него. Как-то вечером я увидела соседских детей, играющих в крикет прямо на улице. Точь-в-точь сцена из моего детства! По ночам во сне я ходила по комнатам Ширли, приводя их в соответствие с разворотами журнала «House amp;Garden». Более того, я использовала любую возможность, чтобы осмотреть дом изнутри. В очередной раз завидев меня на пороге, агент по недвижимости становился все приветливее и приветливее.

Внезапно вспыхнувшая любовь к Ширли не помешала нам заказать строительную экспертизу, которая вынесла вердикт: за исключением парочки недочетов, дом в порядке. А когда выяснилось, что табличку с именем можно закрасить, мы с Филиппом наконец определились с максимальной ценой, которую готовы заплатить на аукционе. До него оставалось еще несколько недель.

Правда, в итоге мне пришлось держаться от аукциона подальше – всему виной странный нервный тик, который заставляет мою руку вытягиваться вверх каждый раз, когда ведущий спрашивает, кто готов предложить больше. Поэтому в день торгов я пряталась за углом со стаканом кофе, а Филипп присоединился к толпе покупателей и любопытных соседей, собравшихся на улице перед домом.

Примерно через пятнадцать минут я решила, что все закончилось и мое появление уже ни на что не повлияет. Но толпа никуда не делась. Более того, она стала еще гуще! Атмосфера накалилась, как будто здесь не продавали дом, а устраивали бои быков. Филипп стоял, прислонившись к бетонной стене на другой стороне дороги. К моему огромному разочарованию, он явно перешел в разряд наблюдателей.

– Что происходит? – спросила я.

– Дело… дело в том, что…

Он был слишком подавлен, чтобы ответить.

– Ты предложил нашу цену?

– Да, в самом начале, но те парни практически сразу ее перекрыли, – сказал Филипп, кивая в сторону двоих мужчин, которые сцепились в смертельной схватке.