Легионы стояли, выстроенные как по нитке, пообочь терракотовой дороги, что вела от храма прямо к дворцу, и полковник мог бы поклясться саблей своей покойной матери, что это впечатляющее зрелище. Он никогда не одобрял патину на доспехах непорочных, считая ее признаком разложения, — ленивые солдаты не заботятся о своей амуниции, а безвольные командиры не способны их заставить. Но сейчас, глядя на тронутые зеленью наплечники и нагрудники, он видел совсем другое — великолепную изумрудную броню, которая не поблекнет летом и не потрескается зимой.

А какой строй! Доминго гордился своим лучшим в Багряной империи полком и содержал его в образцовом порядке, но сейчас у него хватило мужества признаться в том, что его превзошли. С задка фургона, подпрыгивающего на ступеньках храма, он хорошо видел малахитовые фаланги непорочных и мог с уверенностью сказать, что не только передние шеренги в них идеально ровны, но и все остальные. Как минимум по пятнадцать тысяч солдат с обеих сторон дороги, и все они словно отлиты по одному образцу, в одной форме. И ни малейшего шевеления! Восхитительно.

На полпути между храмом и дворцом установлена платформа, к ней ведут длинные ступени, а на самом верху — разряженная курица, вероятно императрица Непорочных островов. Но Доминго едва удостоил ее взглядом и снова сосредоточил внимание на солдатах.

Оказавшись прямо перед этой женщиной, он вдруг ощутил неуместные, но явственные уколы совести за то, что убил ее сына перед началом кампании против нового Кобальтового отряда. Однако ни одна война не обходится без жертв, и, демоны его подери, это был мастерский ход — свалить на кобальтовых вину за убийство принца Бён Гу, пусть он и оказался излишним. Сыновья погибли у них обоих, и если Доминго смирился с этим, то почему бы императрице Рюки не поступить так же? И должно быть, она действительно подписала соглашение о перемирии с генералом Чи Хён.

Это еще одно отличие между благородством азгаротийцев и коварством непорочных. Какие бы чудища из Джекс-Тота ни угрожали родине Доминго, он скорее отрезал бы себе мошонку, чем пошел на мировую с женщиной, убившей его сына. Правда, он разоткровенничался с Софией, но с той лишь целью, чтобы внушить ей иллюзию безопасности. И при первой же возможности отплатит стократ и даже больше.

Телеги последними прошли сквозь Врата Языка Жаворонка, так что Доминго остановился в самом хвосте колонны кобальтовых, зажатой с обеих сторон рядами непорочных. Офицеры Кобальтового отряда тоже здесь, сбоку от огромного помоста, установленного прямо перед храмом. И значит, где бы ни вышла Чи Хён со своим никчемным папашей, младшие командиры окажутся позади нее. Разве это не любимая забава непорочных — мериться, у кого пиписька длиннее?

Ага, вот и знакомые лица, но не из самых приятных. Феннек стоял так близко, что Доминго мог бы доплюнуть до собранных в хвостик волос усбанского Негодяя, если бы во рту не пересохло еще в самом начале перехода. Рядом — та самая однорогая анафема, что помогла Марото натравить гигантских волков на лагерь имперцев в Кутумбанских горах... Одна из тех, по чьей вине искалеченный тварями Доминго продолжил поход, лежа в фургоне. На самом деле именно это нападение заставило полковника пойти на компромисс и разрешить брату Вану провести ритуал перед сражением у Языка Жаворонка. Доминго тут же забыл о неумехе Феннеке и решил, что, как только наберет достаточно слюны, плюнет в ведьморожденную.

Сев, он наконец понял, что смутно беспокоило его с того момента, как повозка запрыгала по ступеням храма. Полковник больше не чувствовал боли, поворачивая голову, или, как он тут же выяснил, распрямляя покалеченную спину, или растягивая в довольной улыбке шрам на щеке. Доминго медленно согнул заключенную в лубок руку. К запястью, еще пять минут назад казавшемуся таким же разбитым, как и сердце, хоть и не вернулась прежняя свобода движений, но оно совершенно определенно перестало болеть. Может быть, это Хортрэп наколдовал? Доминго не верил в чудеса, независимо от их источника, но по такому случаю готов был сделать исключение.

Увы, воодушевление длилось недолго: он попытался шевельнуть левой ногой и чуть не взвыл от боли, но так и не заставил проклятое бедро подчиниться. Нога оставалась дряблой и неподвижной, и внутри у Доминго все закипело от разочарования. Конечно, хорошо, что он теперь избавлен от мучений, но много ли в этом проку, если нельзя встать и вышибить кое-кому зубы?

Вероятно, пока он выяснял степень своего нежданного выздоровления, Чи Хён успела выйти из Врат. Доминго слышал голос генерала, но не видел ее. Оглядевшись по сторонам с задка фургона, он заметил, что двери храма, ведущие в пустоту Врат Отеана, все еще открыты. Но многоярусная сцена впереди оставалась вне видимости. Чи Хён стояла где-то рядом, у подножия этой громадины, а императрица наверняка хмуро смотрела с высоты, когда отвечала генералу кобальтовых. Доминго считал особым достоинством то, что не говорил на высоком непорочновском, так что этот разговор ничего для него не значил... пока полковник не уловил угрожающие интонации, понятные всем без исключения.

Доминго не видел говоривших и не мог толком расслышать слова, так что ему оставалось лишь догадываться, чем вызван гневный тон императрицы. Может быть, генерал Чи Хён недостаточно низко ей поклонилась? Как это похоже на проклятых непорочных: сначала воспользоваться темным колдовством, чтобы заключить союз против орды демонов из Затонувшего королевства, а потом поссориться из-за этикета. Доминго окликнул Феннека, собираясь спросить, не стоит ли подняться наверх, чтобы хорошенько отшлепать императрицу и научить ее хорошим манерам, но ему помешал донесшийся от платформы крик, за которым последовал протяжный свист десятков стрел, выпущенных одновременно.

Крик оборвался, как обычно бывает, когда стрелы попадают в цель.

— Нет! Нет!..

Феннек пошатнулся и ухватился за фургон. Вероятно, ему было видно, что происходит. В следующий миг удивление от того, какой оборот приняли переговоры, сменилось пугающей пустотой в груди полковника. Усбанский Негодяй рванулся к боковой стороне платформы, вытаскивая на бегу меч. Чем бы ни закончилась его атака, это все равно будет означать полную катастрофу.

— Нет!

Однорогая ведьморожденная бросилась следом, но двигалась намного быстрей, и в ее голой ладони меч оказался раньше, чем в кожаной перчатке Негодяя... и вернулся в ножны так стремительно, что Доминго усомнился бы, появлялся ли он вообще, если бы не видел, как анафема ударила его навершием по затылку Феннека.

Указ королевы Индсорит о доукомплектовании каждого имперского полка цепистскими ведьмами был главной причиной, по которой Доминго подал в отставку. Он предпочел уйти с военной службы, лишь бы только не связываться с анафемами. Но сейчас, увидев, насколько легко расправилась ведьморожденная с таким бывалым бойцом, как Феннек, поневоле признал, что эти создания способны приносить пользу. Усбанский Негодяй рухнул не пикнув, и это еще один плюс анафеме — оглушить противника рукоятью меча не так просто, как кажется, и мало кому это удается с первого раза. Ведьморожденная подхватила Феннека, не дав ему упасть на рыжую гравийную дорожку, и перебросила через плечо, хотя сама была намного ниже ростом.