Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От святилища приемную отделяла перегородка из плексигласа. Внутри ярко освещенного террариума в отдельных закутках сидели лощеные миллениалы, вглядываясь в экраны компьютеров или еще как-то пытаясь выглядеть занятыми. Сразу за ними находился кабинет босса. Я сразу понял, что это его кабинет, потому что увидел его силуэт на фоне большого эркерного окна с видом на площадку. Не знаю, почему это меня взбудоражило, я ведь знал, что он там работает. Но когда я увидел этого человека в его стихии, осознал, что через несколько минут буду сидеть напротив, дышать тем же воздухом, мои свежие мозоли на мгновение перестали пульсировать.
– Вот, пожалуйста.
Секретарша секретаря передала мне стакан воды. Никто больше не выдает бутылки из страха показаться неэкологичными. Она также вручила мне салфетку, которой я осторожно промокнул лоб, как только секретарша повернулась ко мне спиной.
Я похромал по ковру из коровьей шкуры к кожаному дивану цвета денег. Оглядел стену с кинопостерами – их было пять, и все хиты, – ощущая немой восторг от того, что прямо по ту сторону сидит легендарный киномагнат, которому стоит лишь кивнуть, и я смогу отправить обоих детей в колледж. И он хочет со мной работать! Мне нужно только не свалять дурака в те пятнадцать минут, которые он мне выделил. Как сказала мой агент, с этим справится даже дурак вроде меня.
Прошло десять минут, потом еще десять. Я опоздал всего на три минуты – о чудо! – уж конечно, этого мало, чтобы он передумал со мной встречаться. Прошло еще пять минут. Я уже собрался звонить своему агенту, как подошла секретарша секретаря. На ее лице застыло страдальческое выражение.
– Простите, – извинилась она. – Случилось кое‑что неожиданное. Сегодня встречи не будет.
И весь мой восторг лопнул, как воздушный шарик на день рождения.
Пока меня провожали обратно через приемную, я посмотрел в сторону офиса большого босса, но он закрыл жалюзи, и я не увидел, с кем он решил встретиться вместо меня. Да это все равно не имело значения. Мне просто дали под зад коленом.
Когда я шел к машине, экран телефона вспыхнул. Звонила Лора, мой агент. Наверняка хотела узнать, как все прошло. Я сбросил входящий вызов. Через мгновение телефон снова загудел. На этот раз звонила Либби, моя жена. Эта работа была позарез нужна мне. Нам. Я не ответил, и включился автоответчик.
По дороге мимо трейлеров и съемочных площадок я вспоминал эпизод из «Семейки Брэди», моего любимого сериала в детстве. Кто-то из семейки хотел увильнуть от свидания, не задев чувства парня – должно быть, Марша, потому что Синди была еще мала, а с Джен никто не хотел встречаться. Весь первый акт Марша мучительно размышляла, как бы не обидеть парня, и наконец сказала то же самое – «случилось кое-что неожиданное». Тогда я услышал эту фразу в первый раз, а во второй – десять минут назад. Парень Марши, как и любой человек хотя бы с одной извилиной, понял, что это означает: «Ты мне не нравишься». Я не помню, чем закончилась серия, но мне было очень жаль парня и стыдно за Маршу, самую милую из трех сестер, уж она-то должна была вести себя приличнее.
Наконец, я доплелся до парковки. Ноги просто отваливались. Мозоль на левой пятке лопнула и протекла сквозь носок, испачкав стельку остроносых оксфордов. К счастью, машина была на месте. Я дохромал до нее, залез внутрь и в уединении темной скорлупы салона снял окровавленный ботинок, и, хоть я никогда в жизни в этом и не признаюсь, заплакал.
Глава 3
– Ты познакомился с новыми соседями? – спросила Либби с порога гаража, уперев руки в бока.
Прозвучало это скорее как обвинение, чем как вопрос. В изгибе ее безупречных бровей читалось раздражение. Если дам положительный ответ, она спросит: «А почему меня не познакомил?», – если отвечу «нет», последует: «А почему?»
– Я помахал мужу, – ответил я, припоминая мужчину, сидящего на деревянной скамейке, широко расставив ноги, потому что его крупная фигура не умещалась на узких деревянных досках. – Они, похоже, торопились, – солгал я в надежде, что вранье избавит меня от потока «Почему ты не сделал то-то и се-то».
– Им столько всего привезли, – сказала она, как будто удивляясь, что люди переезжают в новый дом и привозят вещи. – Похоже, вся мебель новая!
Она была права, за последние несколько дней к дому постоянно подъезжали грузовики – мебель для спальни, ковры, посудомойка и стиральная машина. Я не знал наверняка, нормально ли это, когда пара среднего возраста покупает все новое, может, это просто выводит из себя – мы-то за десять лет даже телевизор новый не купили. Я поразмыслил над вариантами. Молодожены? Карьера пошла в гору? Или просто приехали издалека и решили не тащить все с собой?
– Интересно, сколько они заплатили за дом? – высказала свои мысли Либби, а я задумался, с чего вдруг ее это волнует. – Чем больше, тем лучше, – добавила она.
Мы не говорили о продаже дома, но я внезапно понял, что она думает об этом уже какое-то время. А я-то считал, что она потащила меня смотреть «великолепный традиционный дом с тремя спальнями и свежим ремонтом», который выставили на продажу, только ради развлечения.
Я повозился с пылесосом в надежде, что она поймет намек и вернется в дом. Идея превратить гараж в столярную мастерскую пришла мне в голову случайно, но оказалась гениальной. Теперь я мог уходить из дома, не растрачивая выделенное мне «личное время». Я не особо мастеровитый столяр, но мне нравятся мои поделки – книжный шкаф для девочек, табурет для кладовки. Я даже переделал все карнизы в столовой. Этот проект я растянул на целый великолепный месяц. А в те редкие дни, когда мы пользовались столовой, я мог похвастаться делом своих рук.
– Что они за люди? – спросила Либби.
Если бы я не знал ее пятнадцать лет, вопрос показался бы туманным. Но я точно знал, о чем она спрашивает. У них есть деньги? А связи? Знакомство с ними может быть полезным? Это ведь Лос-Анджелес. А я занимаюсь кино.
– Понятия не имею, – честно ответил я. – Он был в костюме.
Конечно, это могло означать что угодно. Адвокат? У