Когда я, наконец, очнулся, дико хотелось пить, а затем сходить в стоявший в углу биотуалет. Рядом с немудреной постелью в виде самонадувного коврика и спального мешка в полной готовности находилось несколько налобных фонарей, еще один большой кемперный висел под потолком, он питался от аккумулятора. В их призрачном свете моя берлога казалась еще более жалкой и мрачной. Мои мысли вскоре стали такими же. Морок, навалившийся во время Катастрофы, не проходил весь этот день. На следующее утром я доел последний лоток с холодной кашей и открыл пару консервов, с рыбой и овощным салатом. Дышать становилось все тяжелее, сооруженная по заказанным у знакомого чертежам вентиляция была прикрыта, а промозглый холод донимал все сильней. Здесь и летом-то относительно прохладно, а на улице сейчас разгар осени.

Самые страшные дни в моей жизни! Я не был уверен, что смогу выжить, я не был уверен, что наверху и в самом деле что-то происходит, я ни во что уже не верил. Просто лежал и ждал, когда это все закончится. В голове бродил сонм дурацких мыслей, смешивая разумные доводы остатков логического мышления в кучу бесполезного хлама. «Зачем это все? Что я буду потом делать? Нужно ли, вообще, выживать, чтобы существовать дальше в непонятном мне новом мире?» Кто мог дать ответы на них? Их и сейчас то у меня нет! В конце концов я согласился с собой, что жить, просто жить уже хорошо, а без лишних людишек поистине замечательно. И сразу пришло успокоение и забытье.

На третий день я осмелился высунуть наружу датчики из арсенала войск химзащиты, которые достал незаконно и по знакомству. Радиационный и химический фон снаружи был вполне обычным, явной опасности не наблюдалось. Затем вверх ушел штырь антенны. Представляю изумление соседей, наблюдающих сейчас из окон на пертурбации, творящиеся на моем огороде. Но похоже, что их мнение мне уже по барабану — в эфире на всех волнах царила тишина. Вернее, стоял страшный треск странных помех. На на длинных, ни на средних, ни на волнах УКВ не было ни радиостанций, ни телевидения, не слышно даже призрака человеческого голоса, обычно постоянно шелестящего в эфире. Мобильной связи и сигнала спутникового телевидения также не обнаружилось. Последнее было даже странно, спутники ведь вроде как автономны и некоторое время могут функционировать?

Я опробовал рубильник от выхода на поселковое электричество — его подача также была прекращена. Осмелев еще больше, я приоткрыл заглушку вентиляции, жадно впитывая в себя свежий воздух. В самодельном бункере стало заметно холодней, но легче дышать. Еще несколько часов пришлось провести в страхе за собственную шкурку — вдруг нападение всё-таки происходило с помощью химического оружия? Но всё обошлось, дышалось свободно, голова соображала хорошо.

Вечером я осмелился достать портативную газовую плитку и, наконец-то, приготовил себе горячее — любимую гречневую кашу с мясом, замаринованном заранее по собственной хитрой методе. Что ни говори, но человечество за свою жизнь сумело накопить изрядное количество полезных рецептов консервирования пищевой продукции. Еще первобытные люди научились вялить и коптить мясо и рыбу. Сейчас же ко всему этому добавились вакуумные упаковки, стерилизация и консервация. Жаль не было времени заготовить впрок собственную тушенку, стянул один интересный рецепт с сайта горных туристов. Но всё в таком цейтноте успеть просто невозможно!

Чтобы согреться и прийти в форму на пятый день я занялся активными физическими упражнениями; простейший велотренажер, гантели и небольшая штанга были заранее спущены в бункер. Приток свежего воздуха позволял готовить на газовой плитке, но обогревать ею помещение было как-то страшновато. Поэтому все две недели, проведенные под землей я ходил в термобелье, теплой одежде и спал в зимнем спальнике. Я люблю составлять для себя заранее чёткий распорядок дня, годы во фрилансе приучили, да мне всегда нравилось составлять планы и расписывать собственное будущее. Вот только люди слишком часто их ломали., чем вызывали раздражение. Не люблю, когда всё идёт не по плану.

Итак, подъем в семь часов утра, утренний чай, затем целый час зарядки, после неё неспешный завтрак, состоящий из разогретой банки с кашей, кофе и какой-нибудь булочки из пакета. Не хотелось даже думать, что в неё напихано, раз получился такой большой срок хранения. В нынешней ситуации это выглядело бы чересчур гротескно. Затем я высовывал наружу датчики и антенны, проводя ежедневные наблюдения. Через неделю после часа Х наружу через толстую пластиковую трубу вышла портативная видеокамера, она могла поворачиваться на триста шестьдесят градусов, делая полный обзор моего огорода и домов соседей. На ноутбуке появилась смазанная картинка, камера была недорогой, но в целом обстановку прояснила. Никакого апокалипсического пейзажа с разрушенными зданиями и черным небом! Обыденная сценка из деревенской осенней действительности. Пожухлая трава, перепрелая ботва, деревья, теряющие последние листья, мокрая земля и затуманенное непогодой небо. Что ж — неплохо!

Затем следовала общая приборка, подкачка вручную воды из закрытого заранее колодца, обследование бункера на предмет течи или прочих неприятностей. Незаметно наступало время обеда. Чтобы сильно не заморачиваться я пользовался специальными наборами для супов. Например, из разных видов чечевицы или круп. Варишь его положенное по инструкции время, добавляя по вкусу тушняк, и ешь в своё удовольствие. Послеобеденный чай я проводил с планшетом или смартфоном, перечитывая книги или какие-нибудь скаченные инструкции и наставления. Спасибо веку общей цифровизации, на моих дисках оказались десятки тысяч произведений угасшей в одночасье человеческой цивилизации.

После полдника, состоящего из какао и сладкого, а как без этого, организм в холоде постоянно требовал калории, я приоткрывал вентиляцию и шел на велотренажер. Двадцать километров было обязательной дневной нормой, не возбранялось и больше. По своей прошлой жизни я знал, что сидячее времяпровождение очень вредно сказывается как на общем тонусе организма, так и на здоровье. После тридцати лет постоянные занятия физкультурой для мужчины просто обязательны! Как-то раз случайно попал на неофициальную встречу выпускников нашего института и был безмерно удивлен обилию пивных животов мужской половины однокурсников. Для мужчин немного за тридцать это уже диагноз. Я же тогда как раз втянулся в посещение тренажерного зала и «блистал» в тот вечер наличием бицепса и трицепса, вызывая нескромные взгляды некоторых дам. Правда, меня хватило только на два часа, чтобы перетерпеть это сборище. Далекие и, в общем-то, чужие люди.

Ближе к вечеру в бункере проводится неспешная проверка запасов, проводящаяся в соответствии с описью, составленной на обыкновенном блокноте, прикрепленном к планшету. Это, казалось бы, бессмысленное в настоящий момент занятие сильно успокаивало меня. Составление планов на будущее и подсчёт активов — вот мои самые любимые дела.

Ужин был более разнообразным и неторопливым: каши, паста или бобы, к ним обязательная банка овощных консервов. Не хотелось проблем с пищеварением, тем более что биотуалет не всегда спасал от запахов. Кстати, еще один минус большинства постапокалиптических книг. Они частенько не уделяют должное внимание описанию зловонных ужасов подземных убежищ. Множество редко или вообще немытых тел, уборные с их постоянными очередями, плохо смываемые отходы человеческой жизнедеятельности в клозетах. Обычный бытовой и пищевой мусор, который по привычке громоздят людишки. Хотите настоящей постапоклиптики? Почитайте мемуары людей, побывавших в нацистских концлагерях, вот там царил полный ужас в его самом мрачном апогее. Выживание в этих филиалах ада тот еще квест!