меня тоже были и свои определенные домашние обязанности. Я ходил за хлебом в Филипповскую булочную. Для этого надо было переходить широкую ул. Горького.

Бабушка Елена Васильевна с внуком Денисом

Подземных переходов тогда не было. Правда, и такого количества машин, как сейчас, тоже не было. Помню, я очень любил калачи и бублики именно из «Филипповской». Они были очень вкусные с хрустящей корочкой. Жаль, сейчас вообще забыли про такие хлебные изделия, как калач или бублик. А если где и есть, то не такие вкусные. Меня отправляли и за керосином. Хотя наш дом был уже газифицирован, но газ шел под таким низким давлением, что огонь в конфорке еле горел. Подогреть что-то на нем еще можно было, а вот сварить – нет. И, поэтому, люди пользовались керосинками или примусами. У нас была керосинка. А керосинку тоже надо было «кормить». Вот меня и посылали в керосиновую лавку за керосином. Сейчас мало кто понимает, что такое керосиновая лавка. В то время газифицированных зданий в Москве было очень мало, так что лавка была очень популярным местом. Та, в которую ходил я, от нашего дома располагалась не близко, на ул. Герцена (теперь Большая Никитская) почти напротив консерватории, рядом с храмом Малое Вознесение. Храм тогда не действовал, службы в нем не проводились. И вот в этой керосиновой лавке стояли три, можно их назвать, «полуавтомата» для продажи керосина. Там же в лавке нужно было купить специальные жетоны. Жетон бросали в щель полуавтомата и длиннющую ручку переводили полукругом из левого положения в правое. Полуавтомат выдавал литр керосина. Если нужна было еще доза, надо было опять бросить жетон и перевести ручку уже из правого положения в левое. Получаешь еще литр. Вот так я и снабжал нашу семью «горючим». Все это я очень хорошо помню. Помню еще, как в ночном небе «играли в догонялки» прожектора. Они, как мне казалось, бегали по небу друг за другом. Еще помню, как у нас на Тверском бульваре базировались подразделения, которые обслуживали аэростаты. Ночью эти аэростаты поднимались в воздух, и защищали небо от вражеских самолетов. А днем их приземляли у нас на бульваре и часто зачем-то спускали из них газ, причем очень доступным способом. Девочки – солдаты, обслуживающие эти аэростаты, просто с удовольствием ложились на них и качались, своим весом вытесняя газ. Им это занятие очень нравилось. Они всегда весело смеялись. Еще помню, как ночью меня будили и вели в бомбоубежище. Это был очень неприятный момент. А потом начались салюты. Для нас – детей это был Праздник. Яркие букеты на черном ночном фоне неба. Иногда по два салюта в вечер. Очень часто по ул. Горького проходили в пешем строю войска с духовым оркестром. Все мы, мальчишки, услышав звуки оркестра, тут же высыпали на улицу и шли рядом с войсками, как бы демонстрируя свою сопричастность.

Еще я очень хорошо помню один момент, очень запавший в мою память. Во время войны трудно было увидеть улыбающегося человека. А тут вдруг, прекрасная погода, солнце. И идут какие-то колонны радостных, красиво одетых женщин с букетами цветов. Притом колонна не одна, а много, из разных сторон. Я не мог понять, что случилось, и куда они идут. Но скоро мне кто-то объяснил, что они идут на Белорусский вокзал встречать возвращавшихся с фронта бойцов. Позднее кинорежиссер Михаил Калатозов такую встречу снял для финала своего знаменитого фильма «Летят журавли». Конечно, саму встречу я не видел, но меня поразило такое скопление красивых, очень нарядных женщин.

После войны, на Красной площади проходили парады, и я всегда со своего балкона смотрел на технику, которая шла на парад и проходила мимо нашего дома. Мне это очень нравилось. Особенно я любил, когда из-за угла с Тверского бульвара выезжали красавцы кони, запряженные в лафеты с орудиями. Запрягали их четверками на один лафет. И вот они выезжали из-за угла и выстраивались на ул. Горького по два лафета в ряд. Кони были разномастные: и в яблоках, и белые, и каурые. Другими словами – очень красивые. И еще мне очень нравилось, что на ногах у них выше копыт были цветные «носочки». Но, через несколько лет этих коней перестали привлекать к парадам. А жаль, это было очень красивое зрелище.

Шло время. Я рос и взрослел. Очень рано я стал самостоятельным. Я один гулял по разным местам Москвы, без сопровождения, изучал все прилежащие районы.

Конечно, как и другие мальчишки, я играл во всякие игры: естественно, в войну, в казаки-разбойники, в прятки, в салочки. Очень большую роль в моем становлении, как личность, сыграл кинотеатр «Новости дня». Этот очень маленький кинотеатр был одним из самых первых кинотеатров в Москве. Его открыли в самом начале ХХ века.

С детства меня тянуло к машинам.

Может быть, раньше в нем и шли большие, игровые фильмы. В мое же время это был кинотеатр хроникально-документальных и научно-популярных фильмов. Название кинотеатра говорит само за себя: «Новости дня» – так назывался очень популярный в то время, регулярно выходивший хроникально-документальный киножурнал. Позднее этот журнал на телевидении заменили такие передачи, как «Время», «Сегодня», и другие новостные программы. Кинотеатр находился около моего дома в начале Тверского бульвара. Цены на билеты туда были очень низкие. Когда была возможность и денежка, я всегда уходил в «Новости дня». Мне было очень интересно все: и что происходит в стране, как развиваются науки, и какие открытия сделаны в различных сферах… Конечно, любил я и мультфильмы. Несколько раз я смотрел фильм о Параде Победы в 1945 году. Кинотеатр «Новости дня» оказал очень большое воздействие на мое мировоззрение, и на мой кругозор. Сейчас, к сожалению, ни этого кинотеатра, ни окружающих его домов больше нет. Очень жаль, что их снесли, они имели историческую ценность. На их месте разбит Новопушкинский сквер.

В 1946 году я поступил в среднюю московскую школу № 135. Учеба в этой школе ничем особенно от других школ не отличалась. Правда, время войны нас все-таки немного зацепило. Кто-то из старшеклассников принес в школу гранату. Они отнесли ее в подвал школы и, чтобы посмотреть, как она устроена, попытались разобрать. Взрывом один был убит наповал, другие, кажется, отделались ранениями. Но на этом печальное событие еще не закончилось. К сожалению, за это происшествие уволили прекрасного директора школы. Его любили все педагоги и все ученики. Это был очень