– Может быть, ты попробуешь, если Саша уступит тебе место за пианино. И вообще сыграй нам что-нибудь из своего репертуара.

Его приятель раскрутил вертящийся стул по своему росту, сел на него и заиграл. Причем играл он все подряд по заказу и без заказа, песни, джазовые мелодии, классические вещи, просто импровизации. Играл он великолепно. Мы слушали как завороженные.

Целый час мы слушали эту великолепную игру. После этого Роберт сообщил мне, что это его новый концертмейстер, что он его очень ценит, что играет он без нот, так как ничего в них не понимает. Я не знаю, насколько это правда. Но я знал двух балетных концертмейстеров (и обе Регины), которые тоже редко пользовались нотами.

С Клявиным и Каневским была связана еще одна забавная история. У Роберта был день рождения, который он праздновал у себя на даче за городом в районе Киевской ГЭС. Леня был приглашен на это мероприятие, но в этот день были соревнования, и он освободился довольно поздно, то-есть впритык к назначенному времени, а нужно было еще заскочить домой за подарком. Выйдя из дому он схватил такси и доехал на нем до площади Шевченко. В то время это был фактически конец города. Дальше таксист ехать категорически отказался.

– Все. Расплачивайся и вылазь с машины. Ты шо, думаешь, что я на Вышгород попрусь? Это загородный маршрут. Двойной тариф, плюс стоимость проезда назад до Киева. Заплатишь тройную цену – отвезу.

– Ты что – охренел?

– А я говорю плати и вылазь с машины. Вон пост ГАИ, могу позвать.

Пришлось подчиниться. Леня серьезно опаздывал. Он пошел вдоль шосе с поднятой рукой. Попутные машины не останавливалась. И тут он действительно увидел на площадке у дороги пост ГАИ и в посадке вертолет патрульной службы. Возле него стояло три гаишника. Леня подошел к ним.

– Хлопцы, выручайте. Вы – милиция, я – «Динамо», считайте тоже милиция. Я главный тренер сборной Украины по академической гребле. Вот мои документы. Положение у меня сейчас безвыходное. Выручите, подбросьте на вертолете в дачный поселок.

– Да ты что – сдурел? Не положено. Это для них ты главный, а мы при исполнении.

– Прийдете на Днепр, на «Динамо», я вас на чем угодно катать буду, хоть на катере, хоть на скутере. Баньку затопим, попаримся, посидим, закусим.

Тут вмешался второй гаишник:

– Вася, все равно нам патрулить трассу. Свой человек. Надо помочь. Давай подбросим!

О дальнейших событиях мне рассказывал Роберт:

«Сидим мы на даче за праздничным столом, выпиваем и закусываем, веселимся, справляем именины. Вдруг вбегает дочка с криком:

– Там дядя Леня прилетел!

– Как прилетел?

– Как-как? По небу!

– Что ты плетешь? Пить меньше надо! Впрочем, что я говорю?

– Ты мне не веришь? Пойди сам и посмотри. Вон он по лестнице спускается.

– Откуда спускается?

– Откуда, откуда? С неба.

– Э, братцы. Мы уже по-моему перебрали. Впрочем, при чем тут мы? Валя, глянь в окно, что там происходит.

– Да, действительно кто-то с неба спускается. Лица не разглядеть. Видать твой ангел-хранитель с последним предупреждением. Только крыльев не видно. Да нет, он с бутылкой в руках – почуял, что у нас выпивка кончается. Ну и сервис у тебя. Сервис, как в американских боевиках.

И Леня появился в дверях под общие аплодисменты.

Естественно, в различных праздничных мероприятиях принимали участие мои коллеги – юзы, юзоны и юзики. Но после института их всех разбросало по разным городам и разным институтам. Правда через год-другой почти все вернулись в Киев, но наша связь стала понемногу тухнуть. Каждый был связан со своим коллективом, многие обзавелись семьями, так что виделись мы от разу до разу и все реже и реже.

Время разъединяет институтских друзей, у каждого из нас появилось много своих проблем. Но в 1986 году произошло событие, которое объединило всех киевлян, да и не только киевлян. 26 апреля 1986 года недалеко от Киева произошла трагедия – взрыв на атомном реакторе Чернобыльской АЭС. Все это мы узнали по слухам и из передач вражеских голосов. Официальное краткое успокаивающее сообщение появилось на третий день. А первого мая т. е. на седьмой день после аварии выступил министр здравохранения УССР Романенко с довольно безобидными рекомендациями: закрывать окна и форточки, тщательно вытирать ноги приходя домой. Полное отсутствие информации и жалкое выступление министра породили большую панику среди населения, усугубленную более подробной информацией из зарубежных радиопрограмм. Кроме того все работники ЦК КПУ и Совета Министров Украины отправили своих детей из Киева самолетными рейсами еще до первого мая, что тоже не удалось держать в секрете. У закрытых касс ЦК стояли огромные очереди. В институте почти никто не работал в полную силу – шли бесконечные обсуждения, построенные на самых разнообразных слухах. Нашему сыну Феде исполнилось 13 лет. Его тоже хотелось куда-нибудь отправить, но очереди в билетных кассах были просто невыносимыми. Однажды подошла ко мне одна из наших сотрудниц.

– Мой муж с вечера занял очередь на билеты в Москву. Он сможет и вам взять билет.

– Что мне один билет? Федю мы не можем отправить одного.

– А Федя поедет вообще без билета, а с ним поедете вы или ваша супруга.

У Леночки были родственники в Москве, но они по тем или иным причинам отказывались принимать гостей. Во всех городах Советского Союза распространилось какое-то дикое суеверие, что с киевлянами лучше не иметь дела – это заразно. Я позвонил малознакомой московской архитекторше Нине Градовой, и она любезно согласилась: «Да, да! Это всеобщее горе. Пожалуйста, присылайте вашего сына». На вокзале, куда я привез Леночку и Федю, творилось нечто невообразимое – толпа штурмовала первый поезд. Такое я видел только во время войны, когда был еще малым пацаном. Проводникам совали деньги, но они их не брали. Маленьких детей протягивали знакомым через окна с записками, куда их определить. Через день Леночка вернулась – с билетами на Киев в Москве было очень просто, назад шли попупустые поезда.

Мне позвонил знакомый доктор и сказал, что нужно пить спиртное, желательно красное вино типа «Каберне», а за неимением такового любой алкоголь, так как он выводит радиацию из организма. Ситуация усугублялась тем, что как раз в это время проходила антиалкогольная программа, спиртные напитки ограничили, и за ними стояли огромные очереди. Начинали их продавать в 11 часов утра, при этом неизвестно было, завезут ли водку, или только «биомицин» и «чернила». Появились какие-то малоизвестные крепкие напитки, от которых люди дурели. И в это время позвонил Саша Скуленко, который работал в одном из академических институтов.

– Сегодня вечером никуда не уходи. В восемь часов я тебе кое-что привезу, приготовь только закуску.

Вслед за двумя бутылками Саша вытащил маленький стеклянный сосуд со стеклянной спиралькой внутри.