Мой друг умер, в моём доме. Вместо того, чтобы чувствовать скорбь и думать о том, как отыскать, сука, убийцу, я думаю о своей сладкой девочке.

Я спускаюсь по лестнице вниз, как вдруг слышу хриплый голос Алонзо. Старик орёт моё имя, постукивая тростью, ковыляя к лестнице мне навстречу.

— Леон! Где тебя черти носят? К нам едет представитель семьи Росси. Ты же понимаешь, как он себя сейчас чувствует… Позже я отправлюсь навестить старого доброго друга, лично выражу соболезнования. Через три дня состоятся похороны Марио. Мы обязаны присутствовать.

Спустившись в холл, я собираюсь дать ответ деду, но слышу позади себя торопливые шаги.

— Господин, — меня окликает Дино. — Синьор Альберто уже прибыл. Его машина въехала на территорию усадьбы.

— Леон! Быстро переоденься! Надень чёрный костюм, — гаркает дед. — И чем это от тебя пахнет? — подозрительно шмыгает носом.

Моей Клубничкой… Хочется съязвить старикану в ответ, но я не камикадзе. Он не должен знать о моих истинных чувствах к Лине. Никто не должен об этом знать. Надеюсь, дед не видел, как я зачастил в комнату с внеплановыми визитами к суррогатной матери, вынашивающей наследника рода Моретти.

Пусть думает, что мы там чаи попиваем. Хоть это и полный бред. Всё, что старик желает в настоящий момент — наследника. Остальное его не волнует. Я не пятилетний ребенок, чтобы следить за мной и отчитывать за оплошности. Тем более, воспитывать.

Что же дальше? Что будет, когда она родит? Я не знаю. Поживём — увидим. До родов ещё надо дожить.

Я захожу в свою комнату, чтобы переодеться. Надеваю чёрные брюки и чёрную рубашку с коротким рукавом. Всем своим видом я должен показать представителю семьи Росси, что я так же, как и они, пребываю в глубоком трауре.

Я встречаю Альберто Фетучини у главных ворот нашего имения. Здороваюсь с мужчиной и с сочувствием жму ему руку. Альберто — зрелый мужчина, в возрасте. Низкого роста, с сединой на висках. Он — правая рука Фабио, главы семейства Росси. Лучшего друга и партнёра по бизнесу Алонзо.

Он одет в чёрный костюм. Ни один мускул не дрогает на лице представителя. Холод. Печаль. Толика презрения. Это всё, что выражает мимика лица Альберто Фетучини.

— Соболезную, — грустно киваю, провожая Альберто к уже накрытому столу на летней веранде, за которым нас ожидает Алонзо. То же во всём чёрном. — Как себя чувствует синьор Росси?

Глупый вопрос. Как ещё должен чувствовать себя человек, потерявший своего сына? Я задаю этот вопрос лишь из вежливости и моего уважения к Фабио.

— Плохо. Очень. У Фабио едва не случился инфаркт… Сердце совсем слабое. Прихватило. Горе. Какое же немыслимое горе свалилось на наши семьи! — качая головой, Альберто подходит к веранде. Здоровается с дедом, жмёт ему руку и садится за стол.

Я думаю, Фабио Росси в глубоком шоке. Возможно, он нас ненавидит и презирает. Я бы точно также себя вёл, если бы оказался на его месте. Марио убили. В нашем доме. Он смело может подозревать нас в гибели своего старшего сына. Но это было бы глупо. Марио — был моим лучшим другом. У нас с ним никогда не было конфликтов.

Сделав глоток чаю с мелиссой, Альберто мгновенно переходит к делу.

— Экспертиза выявила в крови Марио… сильный яд. Похороны назначены на послезавтра.

Я согласно киваю. В том, что Марио отравили, у меня нет никаких сомнений. Я понял это сразу же и уже начал поиски виновного, пока Росси размусоливают эту тему и посылают своих представителей на переговоры. Я бы не тратил время на пустую болтовню и отправил бы лучших подкупленных полицейских ищеек на поиски виновника. Но сейчас моего мнения никто не спрашивает. Моё дело — не высовываться и заткнуться, чтобы не злить гостей, близкий родственник которых пострадал в стенах нашего дома.

— Ещё раз примите наши искренние извинения и соболезнования! — дед печально вздыхает, опуская взгляд. — Мы ищем виновника. Он будет наказан. Сурово наказан.

Следующая фраза представителя бьет меня смертоносным хуком в лицо.

— Господин Росси требует, чтобы вы отдали нам девушку.

— Что? — я вскакиваю со стула, скалясь. — Что за ерунда?

Блять. Они в край спятили? К чему был сказан этот бред?

— Да. Кровь за кровь. Ты, Леон, знаешь кодекс.

Невозможно! Они не могут… Нет!

Слова старого хряка мне просто послышались.

— Ни. За. Что. Почему именно она? Фелицию забирайте!

— Леон! — рычит дед и бьёт меня тростью по коленям, вынуждая сесть обратно на стул. — Остынь! Следи за своим языком, мальчонка. Я здесь главный и мне решать!

— Почему Лина? Дед… она ведь…

— Сядь. Я решу, — одёргивает меня дед и только когда я сажусь на своё место, дед обращает свой взгляд на представителя семейства Росси. — Леон вспыльчив. Но в этом я с ним согласен. Я разделяю его недоумение. Почему именно русская девчонка?

— Почему русская? — представитель улыбается одними губами. — Вы и сами можете ответить на этот вопрос. Потому что Алина Полякова в день смерти Марио подозрительно сбежала. Она может быть причастна к страшному событию. Мы должны взять её под стражу и допросить.

— Нет! — я опять вскакиваю на ноги, сжимая кулаки. — Вы спятили! Она ни в чём не виновата! Да, она сбежала с завтрака. Потому что… — блять, прикусываю свой язык, не желая выдавать ценность Лины. — Зачем ей убивать Марио? У неё нет мотива. Может быть, это её хотели отравить, а Марио сел на её место!

— Тогда тем более. У вас нет выбора, Леон. Без разницы. Случайно так вышло, или намеренно, но девчонка в любом случае находится под подозрением. Она должна предстать перед судом Росси. Девчонка должна умереть, если окажется, что она причастна.

Убийственный холод ледяной лавиной пронесся вдоль позвоночника. Я перестал дышал. Жизнь пронеслась перед глазами.

— Прошу, Альберто, наши семьи дружат давно. Мы ведь можем решить ситуацию иначе? Вспомните, сколько раз Моретти выручали Росси из беды? Мы не можем отдать вам Лину! — берет слово дед. — Она… суррогатная мать. Она носит наследника семьи Моретти. Леон её осеменил. Она — слишком большая ценность для нас.

— Так значит она беременна? — Альберто хмурит густые брови, морщины на дряблом лбу чуть сглаживаются.

— Верно. Прошу, давайте решим проблему иначе! — дед почти умоляет сукин сына.

Неужели деду так сильно нужен наследник?

Сука!

Кровь за кровь.

Только не это!

Я знаю законы семей. И самый жестокий из них — отдать жизнь за жизнь. Иными словами, старый ублюдок Росси таким образом желает отомстить за смерть сына, которого убили в нашем доме, убив дорогого нашей семье человека.

— Прошу простить, мне нужно сделать звонок синьору Фабио. Я попробую с ним поговорить, расскажу о важных нюансах.