— Ну-ка, ну-ка, — повел бровью Мармаров, а его карандаш сделал стойку.

— Распутин владел тайной компаса Авеля! — выпалила Наташа.

Я онемел. Но лишь на миг. Мощным восклицанием к словам Наташи выплыло из памяти знаковое обращение Распутина к императорской чете: «Папа», «Мама». Скажете — бесцеремонность? Возмутительная фамильярность? По компасу Авеля — истина. Такая же неоспоримая для русского мужика, как кредо намагниченной стрелки — упрямо держать вертикаль. И — его знаменитое: «Пока я жив, будет жить и династия». И то, что он говорил Государю: «Моя смерть будет и твоей смертью» — из того же знакового ряда прорицателя Авеля. А завещание Распутина?! Неоднократно отредактированное историей, выхолощенное временем… Но! Во всех воспоминаниях и «редакциях» проявлялось одно: его писал тот, кто ориентировался по компасу Авеля! Я оглушительно чихнул — не сдержался.

— Правильно! — выкрикнули одновременно мои собеседники и рассмеялись.

— Будь здоров, Арсений! — пожелала Наташа.

Она вспомнила мое имя.

— Ученица, ты превзошла Учителя! — разулыбался Мармаров. — Теперь компас откроет твою самую счастливую сторону Света, где всегда исполняется «все-все»…

Предзакатное солнце — реверанс курортного лета — наложило на лица розовые тона. Или это сияла Наташа?

— Я ответил на твой вопрос, Наташа?

— Кое-что еще надо проверить, — лукаво повела она глазами.

— Значит, отец — это трон? — продолжила Ната, обращаясь уже исключительно к «компасу». — Отца нет, мой тронрухнул… Идем дальше… От «Севера» до «Запада» — отец отца — мой дед! Это — весь мир… союзники…Или… враги?! Мой дедуня мне враг?! — Яростно перечеркнув слово враг, она порвала бумагу . — А мама? Опора?! — смешок застрял в горле. Но ненависти в глазах уже не было.

— Нам многое дается свыше, — произнес Мармаров. — В том числе и выбор.

— Так выбор был и у Николая Второго?! — ахнула Наташа. — При семи обреченных «Я»?!!

— Он сделал свой выбор. — Карандаш Мармарова лег на стол. — Вы еще сомневаетесь?

Ошеломляющая тишина прошлась ознобом по коже.

Лишь когда дверь впустила нового клиента и в зал ворвался гул с улицы, в кафе вновь зазвенели столовые приборы.

— Первое, что сделаю я, — очнулась Ната, — расспрошу деда о его родителях… Мечты его отца скорректируют мой сектор Юга — кирпичик в мою размытую опору не помешает. А его мама, рассказывал дед, телеграфистка… Мой Зенит, мой Север. Эх, не видать мне трона, как своих ушей.

— Телеграфистка?! В начале 20 века?! — воскликнул я. — Это так же круто, как программист в начале 90-х…

— Очень обнадеживающе! — подхватил Мармаров. — Телеграфистами, как и всеми новыми профессиями, заведует Уран. Его главная тенденция — неожиданный вертикальный взлет, порой в одночасье. Возможно, и к «трону», — задумчиво добавил он.

— Как у Золушки? — тихо, не своим голосом, обронила вдруг Ната.

* * *

— Кажется, Арсений, ты продул пари, — оторвалась Наташа от «компаса». — Наверное, мне пора… Можно вызвать такси? — обернулась она к официанту.

— Признаешь, что продул? — улыбнулся Мармаров.

— Жаль только… — скосил взгляд я на девушку.

Наташа вновь водила пальцем по «компасу» — от одного венценосца к другому…

— Обойдусь без твоего пригласительного, — незаметно подмигнул мне Мармаров. — Отдай Наташе. Тем более, билет-то на двоих.

В ее распахнутых глазах синь обернулась бирюзой. Теперь я знаю, какого цвета надежда.

— Пойдешь со мной? — выложил я на стол пригласительный. — Или…

Она промолчала.

— Тебе есть с кем пойти? — растерялся я.

Пряча взгляд, Наташа кивнула.

— Что ж, — постарался я скрыть разочарование, — значит, так будет лучше. Бери!

Вспыхнувшая улыбка стоила больше потока благодарностей.

— Мне пора, — тут же стала прощаться Ната. — Выдернув исписанные листы из блокнота, она аккуратно их сложила, спрятала вслед за пригласительным в сумочку и ушла.

Наше такси пришло следом. Мармаров торопился на свой санаторский обед.

Официант, получив по счету, проворно сложил на поднос посуду. Я, как давеча подружка Натальи, проводил взглядом почти нетронутое блюдо с деликатесами.

— Да уж, удочка у вас получилось знатная, Михаил Данилович. Зато свою наживку я, кажется, упустил…

— Разве достать второй пригласительный проблема?

— Разумеется, нет. Репортаж-то никто не отменял. Я о другом, — поскреб я подбородок, подбирая слова. — Вы уверены, что Наташа воспользуетсяпригласительным? — И небрежно добавил:

— Проблема нового бального платья осталась за скобками нашей темы.

— Вы действительно так считаете, Арсений? — повел он бровью.

Когда что-нибудь сильно захочешь, вся Вселенная будет способствовать, чтобы желание сбылось.

Пауло Коэльо, «Алхимик»

Заржавевшее колесо Фортуны, действительно, повернулось. А сама жизнь затрепетала вдруг большим Алым парусом. Сон?

Но вот они, исчерканные листы с чудо-компасом, где сверху тот, что исписан уже дома. Мое «Я» — на Востоке, а рядом, у других сторон Света, проклевываются, зреют, цветут, рассказывают о себе обретенные и обретаемые мои «Семь Я».

Сколько раз за волшебную неделю прозрения хотелось подпрыгнуть от радости и запеть! Как в детстве. Разрозненные куплеты сложились в забытую песнь восторга…

Куплет 1

Знаю, это невозможно —

Реки вспять не повернуть,

Но звездой звенит надежда,

Что отыщешь ты свой путь…

Путь, тропинку иль канал ли,

Путь от топи до земли,

От Созвездия Менялы

До Созвездия Любви…[4]