Приятный молодой человек с аккуратными рыжеватыми усами, слегка за тридцать.

— Николай, — представился он, уже сияя лицом.

— Михаил Данилович, — кивнул Мармаров. — Тоже до Кисловодска? — для проформы спросил он.

— Почти. В Пяти горск. Командировка, — еще шире улыбнулся Николай.

— А я на отдых.

— По пять капель? — Николай водрузил на стол плоскую фляжку. — За знакомство! А там и чай принесут, а?

— Спасибо, нет.

— А я приму, — припал он к горлышку. — Не верится, еле вырвался, — Николай вновь тряхнул головой и поднялся. — Я — за чаем.

…Через час Мармаров знал о случайном попутчике практически все.

Рано потерял родителей. Но выпрямился, пробился, состоялся и, неведомо как, попал… в зверинец. Жена — крыса, ее сестрица — селедка, теща — кобра, детки — два поросенка…

Но и на работе не все гладко. Директор — самодур: два года обещает назначить руководителем отдела и тянет. Сам не «ам»… Специалисты его класса везде нужны. А жена пилит. И теща — шипит, капюшон раскрыла…

— Жениться нужно на сиротах! — Николай напоследок припал к фляжке и отбросил уже пустую.

Чай тоже был выпит, наспех приготовленный ужин из традиционных бутербродов и сваренных вкрутую яиц подошел к концу.

— Почитать бы чего перед сном, — потянулся Николай, выразительно глянув на толстенную книгу на полке Мармарова.

— Это не для чтения.

— Интересно, — прищурил глаз Николай и потянулся к книге. — Кхм… астрологические таблицы… Ин-те-ре-сно, — удивленно протянул он. — Так вы — астролог?! А я тут распинаюсь, когда…

— Когда — что?

— Когда вам и так должно быть все известно.

— Я не ясновидящий, — поднялся Мармаров и убрал книгу на сетчатую полку.

— Михаил Данилович, простите. Можно один вопрос?

— Ну если один, — ухмыльнулся Мармаров.

— Один, — упрямо тряхнул головой Николай. — Когда?! Когда я соскочу с этого беличьего колеса? Когда я жить начну?!

— А вы — не живете?

— Не живу, — замотал он головой. — Вырываюсь порой, но… Жена — крыса…

— Теща — кобра, — без улыбки кивнул Мармаров.

Николай осекся, насупился.

— Нет ответа? — с сарказмом спросил он.

Мармаров пожал плечами.

Николай понимающе повел глазами.

— Впрочем, — решился Мармаров, — ответ найти можно.

С попутчика мгновенно слинял сарказм, лицо вытянулось. Он подался вперед, подперев рукой подбородок.

— Но вначале позвольте несколько вопросов. Николай закивал и распрямился.

— Теща давно болеет?

— Пару лет как, — уставился он. — А причем тут…

— Живет одна?

— С младшей дочкой и ее мужем. Выскочила за непризнанного гения-программиста.

— Гений — это хорошо, — Мармаров задумчиво постучал пальцами по столику. — А детки ваши в детсад не ходят?

Он мотнул головой.

— Гувернантки, как я понимаю, у вас нет? Николай смерил астролога взглядом:

— И садовника — тоже.

— И в кружки ваши дети не записаны? — продолжил Мармаров.

— Не записаны. Я ж говорил: сыну — всего 5, а дочке — 6. Погодки.

— Ну-с, вот прогноз и вырисовывается. Внимаете?

— В нимаю, — во вз гляде Николая плескалась гремучая смесь: жгучий интерес, лед недоверия и боевая готовность обернуть все в шутку.

— Как только непризнанный гений получит признание, а свою тещу вы захотите назвать мамой, ваш начальник пойдет навстречу! Получите и высокую должность, и соответствующий оклад.

— А премиальные? — рассмеялся ему в лицо Николай.

— Премиальные ждите после ближайшего утренника.

— Какого утренника?!

— Предновогоднего, к примеру, — пожал плечами Мармаров. — Где ваши детки исполнят соло. Под аплодисменты, разумеется.

— Ну и шутки у вас, — зло отмахнулся Николай и стал сосредоточенно взбивать плоскую подушку.

— Спокойной ночи.

На пожелание Мармарова Николай лишь что-то невнятно буркнул.

Еще накануне я чуть ли не скрипел зубами. Повелся, болван, на нелепые сказки случайного попутчика. Я-то! Все сказки для которого закончились в девять лет, когда в авиакатастрофе погибли и мать, и отец. А жизнь обернулась бесконечной драмой с подспудным порывом — дотянуть до очередного антракта. Вырваться!

Поэтому сегодня, несмотря на скудный дорожный завтрак, я словно воскрес: антракт же! На целых 8 дней.

Вырвался!

Ну, а нестандартный, хотя вполне респектабельный, попутчик — лишь занимательный жест случая.

Расслабься, Ник. Ты же — вырвался.

— Может, и сон разгадаете, — неожиданно для себя спросил я Мармарова. — Занятный такой, ясный… Честно говоря, даже кошмарный. Бр-р-р…

— Я гадать не научен, — повел бровью попутчик.

— Посоветуете что-то, — пришлось выдать обаятельную улыбку. — В третий раз сегодня видел — мороз по коже.

— Рассказывайте! — усмехнулся Мармаров, отложив в строну еще нераскрытый еженедельник.

— Начало неясно… Яркий свет, громкая речь, столики, визг скрипок… В руках тяжелый поднос. Под салфеткой, я знаю, голова врага. «Заказывали?» — хохочу. Другие, а там много людей, хохочут тоже. Чьи-то обезьяньи пальцы вдруг срывают салфетку. Хохот оглушает. На подносе — голова. Моя. Только усы — седые. Под дикий оглушительный хохот я просыпаюсь. Все! В эту ночь — уже третий раз снится…

— Судьба считает до трех, — сухо обронил Мармаров.

Фраза Мармарова ввела меня в ступор. Да и пока сон пересказывал, стало не по себе. Да, да — страшно. До жути…

— Так разгадаете? — взглянул я на него. Мармаров укоризненно поморщился и вздохнул.

— Похоже на вещий, — задумчиво произнес он. — Вы упиваетесь ролью статиста, так как не открыты душой к близким. Плывя по течению, временами вырываетесь. Но обречены на вечное возвращение в «зверинец». А это — чревато. А эта голова на подносе — кукиш самому себе. Пора использовать голову по назначению.

— Рецепты прилагаются? — я почувствовал, как дернулась щека.

— Сколько угодно, — отпарировал Мармаров. — Когда семья — «гиря», преврати ее в воздушный шар. И откроются горизонты и семь еще не открытых вами сторон света: ваши семь «Я».

— Семь «Я»? — старательно изобразил я зевок, чтобы скрыть неясное напряжение. — Знаю, слышал: муж, жена и пятеро детей. Мне до этого идеала не допрыгнуть. И не только мне…