Сакура этим и необычна. Разве вы не узнаете другие деревья в любое время года? Легко отличить гинкго[17], камелию, клен или иву. А деревья сакуры словно перестают существовать, когда не цветут. Кажется, лишь на период цветения все вокруг вспоминают их название, а затем вновь забывают.

Каждый участок парка объединен какой-то одной темой. Когда-то давно это считалось бы тематическим парком, прямо как Диснейленд.

Здесь участок побольше; на нем кто-то решил собрать коллекцию необычных, редких вещей.

Думаю, идея заключалась в том, чтобы собрать редкие деревья и камни в одном месте. На ум приходит слово «необычность» — это синоним слов «оригинальность» или даже «странность».

Пусть это всего лишь мое личное мнение, но «необычность» для меня является важной частью японской культуры. Она допускает саму возможность увидеть красоту в чем-то несовершенном, порой даже неприятном.

Холодно наблюдать за чем-то отталкивающим, чтобы отметить красоту его формы, не осуждая. «Необычность» предполагает загадочность и экзотичность, некий фантастический, уродливо-комический стиль злой шутки, резкого пробуждения или отстраненного взгляда.

Я хотела написать книгу через призму этой необычности. До сих пор не могу ответить на вопрос, получилось ли.

Да, больше у меня нет желания писать. Меня называли писателем-однодневкой, но я с самого начала планировала написать лишь одну книгу. Шумиха, поднявшаяся после ее выпуска, застала меня врасплох. Но я знала, что если буду вести себя скромно и затаюсь, то вскоре все позабудут обо мне. Во времена без интернета было гораздо сложнее узнать личные данные автора, да и средства массовой информации отнеслись ко всему прохладно. У меня было несколько способов пережить то время.

Я действительно чувствую удовлетворение после написания этой книги. Никто не знает всей правды. Было ли правдой то, что я написала? Не знаю, никогда об этом не думала.

Чем я занимаюсь сейчас? Ничем особенным. Я — домохозяйка, занятая воспитанием дочери; та в этом году пошла в младшую школу. Хотелось бы выйти на работу, но в моем возрасте меня без какой-либо специальности вряд ли куда-то возьмут. Мой муж не читает книг, предпочитает просматривать газеты. Познакомились мы, уже когда шумиха вокруг дела утихла, потому он вообще не знает, что я написала книгу. Так даже лучше. Вряд ли он хоть раз замечал ее на нашей книжной полке.

Смотрите, с вершины холма можно как следует разглядеть! Раньше этот сад был частью замковых сооружений. Вон там гора Утацу, а там, у ее подножья, был увеселительный квартал.

В чем смысл моей жизни? Наверное, в том, чтобы увидеть, как моя дочь вырастет счастливым человеком.

Я никогда не мечтала о чем-то великом. Мне достаточно, чтобы наша семья была здорова и счастлива. Мирная, спокойная жизнь для нас троих. Кажется, нынче это становится все сложнее. Живя простой скромной жизнью, все равно рискуешь стать жертвой преступных действий или, например, заболеть из-за отравления. Привычный общественный уклад или бизнес-модель могут поменяться в мгновение ока — не успеешь оглянуться, как тебя погребет под огромной волной. Она поистине беспощадна! Она проносится, сметая все на своем пути, оставляя тебя с пустыми руками, несчастного и израненного.

Меня не захлестнуло волной. Она лишь промочила мне ноги. Но, несмотря на это, пока не дописала «Забытый фестиваль», я никак не могла избавиться от ее рокота и белой пены, особенно хорошо заметной в ночи.

После выхода книги я получала горы писем. Во многих меня критиковали, а в некоторых даже содержались угрозы. Но в основном это были письма сочувствия и поддержки. Меня захлестнуло ощущение, что сквозь строки этих писем сквозили растерянность и сомнение их авторов, тем больше уносимых волнами смятения, чем больше они пытались решить эту загадку. Письма помогли мне укрепиться в мысли, что с написанием книги работа для меня подошла к концу.

Нет, я совсем не это имела в виду. Конечно, на это не хватило бы и всей моей жизни, но веса этих писем было вполне достаточно, чтобы быть окончательно погребенной под ними.

А это известный каменный уличный фонарь котодзи в форме кобылки кото[18], он будто стоит на двух ножках. Его часто можно увидеть на открытках и в путеводителях.

С приходом зимы сосны здесь опутывают веревочные юкицури — их красота в геометрической правильности сходящихся у самой кромки неба идеально прямых линий.

В этом районе парка особенно много сосен и редких деревьев — воистину величественное зрелище.

Сад больше похож на доску для игры в кости сугороку[19], чем на тематический парк. Исходная точка располагается на склоне Маюми. Есть вишневый сад, изгибающаяся река, мост через нее. Интересно, где тогда финиш?

А вы тоже любопытный человек, верно? Что же вы хотите узнать?

Все, что выяснила в процессе расследования, собрано в этой книге.

Я назвала ее «забытой» еще и потому, что читать ее станет, прямо скажем, разве что праздный человек с кучей свободного времени.

Как бы то ни было, расследование завершено. Подозреваемый найден, пусть и мертвым. Многое так и осталось непонятным, но дело закрыто, и следствие давно прекращено.

Хоть я и называю это расследованием, я всего лишь слушала рассказы свидетелей и людей, связанных с делом. Это единственный метод, пришедший мне на ум, и положа руку на сердце единственное, на что я была способна.

Сейчас я вижу, насколько безрассудной, бесчувственной и неосмотрительной я была тогда. Глупой беззаботной студенткой. Люди еще помнили меня и моих братьев детьми, и мои искренность и неловкость, наверное, сыграли мне на руку.

С момента инцидента прошло десять лет, и у всех было достаточно времени, чтобы провести черту между собой и событиями прошлого. Настолько, что некоторые из них даже начали вспоминать те времена с ностальгией.

Сразу после произошедшего многие с раздражением реагировали на давление со стороны средств массовой информации и любопытствующих охотников за правдой. Однако, чем больше времени проходило, тем чаще они оглядывались назад и чувствовали сильное желание высказаться, но к тому моменту интерес к инциденту попросту выветрился. Другие, может, и хотели бы забыть о случившемся, но в то же время боялись этого.