Я начала щипать себя за щеки, надеясь, что после этого нехитрого приема хоть слегка порозовею. Но нет! Мордочка осталась сине-зеленой. Я закрыла глаза и сказала себе: «Лампа, не стоит расстраиваться. Сейчас поговорю с клиенткой. Потом сбегаю в расположенный неподалеку торговый центр, там точно есть отдел косметики. Скорей всего в нем не окажется моего любимого тонального крема и румян, но это не страшно, куплю самые маленькие упаковки любых средств, накрашусь и перестану пугать окружающих.

В переговорной сидела худенькая, похожая на кузнечика женщина неопределенного возраста.

– У меня муж пропал, – сердито сообщила она, увидев меня на пороге. – Хороши порядки в вашем агентстве, изождалась вся, пока нужный человек появится.

– Простите, в городе пробки, – ответила я.

– Надо выезжать пораньше, и повсюду успеешь, – огрызнулась клиентка. – Не в полицию пришла, не забесплатно помочь прошу, за деньги. А вы недешево берете!

Я устроилась в кресле напротив хмурой тетки.

– Финансовые вопросы решает Владимир Костин, возможно, он предложит вам скидку, окончательная сумма выяснится, когда наша работа завершится. Она зависит от расходов.

– О как! – фыркнула клиентка.

– Иногда расследование затягивается, – пояснила я, – приходится привлекать разных специалистов. Допустим, понадобились некие материалы из закрытого архива, официально к ним не подобраться, надо добывать другими путями.

– Ну и ну! – скривилась тетка. – Обдираловка!

Я встала.

– Наверное, вам лучше дождаться господина Костина, он вот-вот появится. Я не уполномочена обсуждать вопрос оплаты.

– У меня муж пропал, – тоскливо произнесла дама, – по телефону не отвечает. В полиции отмахнулись, сказали: «Ежели он три дня не появится, тогда и приходите. Да вы не дергайтесь, ну загулял мужик, протрезвеет и припрется». Я им попыталась объяснить, что Никита спиртное даже не нюхает, никогда выпивкой не увлекался, а сейчас и подавно. Болен он сильно.

Я вернулась на место.

– Чем страдает ваш супруг?

– У него болезнь Крейтцфельдта-Якоба, – без запинки выпалила незнакомка. – Слышали про нее?

– Никогда, – призналась я.

– Счастливая, – вздохнула женщина, – да и я про нее понятия не имела, пока она в дом не постучалась.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Лаура Кривоносова, – представилась она, – мама решила, раз у меня фамилия неблагозвучная, то пусть хоть имя шикарное будет, в школе дразнить не станут. Да не вышло ничего хорошего! Меня все «Кривой нос» обзывали. А сейчас на работе пациенты посмеиваются, я в клинике пластической хирургии служу. Увидят клиенты табличку на двери «Старшая медсестра Лаура Кривоносова», и давай ржать. Я их не осуждаю, реально смешно. Кривоносова в клинике красоты! Обхохочешься.

Я поняла, что из клиентки потихонечку уходит агрессия, и продолжила:

– Надо было, выйдя замуж, паспорт поменять.

Лаура вдруг улыбнулась.

– Люблю читать журналы по психологии, например, «Пифия», очень там интересно пишут, недавно узнала про родительское программирование: что мать малышу с пеленок внушает, то с ним во взрослой жизни и случится. Мне моя твердила: «С твоей внешностью замуж быстро не выйти, учись хорошо, получи профессию, чтобы от мужика не зависеть. Чует мое сердце, попадется тебе спутник жизни с фамилией почище родительской. Это наша семейная карма. Бабка, в девичестве Дуракова, стала Хохотушкиной, я за Сергея Кривоносова выскочила. Ох, быть тебе Лаурой Выпивохиной». И ведь по всем позициям мамаша права оказалась. За лекции про необходимость хорошего образования я ей благодарна, на работе коллеги и начальство меня ценят, уважают. Но супруга я нашла в тридцать восемь лет, и зовут его Никита Владимирович Обжорин. Вот ведь напророчила мать, только слегка ошиблась, не Выпивохин мне попался, но все равно не хотелось Лаурой Обжориной становиться. Муж мой хороший человек, не пьет, не курит, рукастый, все починить может, не жадный. Одна беда – молчун. Он у меня бывший спортсмен, биатлонист, призовые места на Олимпиаде не занимал, но простых соревнований много выиграл, потом в школе учителем физкультуры работал. Мы с ним шестой год живем, я его прошлой зимой стала подбивать гимназию бросить, там мало платили, предложила в фитнес устроиться. К нам в клинику бизнесвумен ходит, она сетью спортивных залов владеет. Я к ней подкатилась с вопросом:

– Не нужны ли вам инструкторы? Супруг мой Никита биатлонист бывший, много его медалей дома на стене висит.

Она ответила:

– Лаура, у нас требуется специальное образование, дам тебе адрес курсов, пусть твой муж получит диплом, и тогда мы возьмем его на работу.

Никита загорелся, ходил по вечерам учиться, трудно ему приходилось, он школу-то почти не посещал, все тренировался, ни в математике, ни в литературе, ни в истории не разбирается. Но очень уж ему хотелось достойные деньги получать. Мы в основном на мою зарплату существуем, его заработок совсем маленький. А потом на него болячка напала. Узнали мы о ней случайно. Я мужа постоянно мотивировала:

– Давай, Никитос, за два года не состаришься, мозг еще не обветшал. Это как в спорте, нацелься на результат, и победишь. Учеба сродни тренировкам, сначала тяжело, затем получишь медаль. Эльвира Михайловна обещала тебя в самый свой крутой фитнес взять, в закрытый клуб, куда олигархи и звезды ходят. Оклады там у инструкторов по сто двадцать тысяч, плюс чаевые клиенты дают, на круг до двухсот выходит. Мы ипотеку возьмем, из однушки выберемся, машину новую купим…

Он сначала говорил:

– Лорик! Не беспокойся, затвержу названия чертовых костей и мышц. Ты у меня в новой шубе ходить будешь.

Но никак ему наука не давалась. Я посоветовалась с нашим главврачом и владелицей клиники Майей Григорьевной. Та меня очень внимательно выслушала, сказала:

– Дай мне время до завтра подумать.

А на следующий день вручила мне три большие банки биодобавки «Быстроум», велела:

– Пусть твой супруг принимает по восемь капсул ежедневно. Отличное средство, оно ему поможет. Препарат производят в Америке!

Кит начал пить БАД, и так у него мозг просветлел, так просветлел! Легко учиться стало. Все у нас отлично складывалось, Никита как на крыльях летал, а потом…

Лаура отвернулась к окну.

– Я, дура, ничего сначала не заподозрила. Правда, видела, что Никита странный стал, пару раз на меня огрызнулся, раньше он всегда со мной только ласково разговаривал. Спал муж плохо, по ночам на кухню уходил, чай пил. Но я подумала, что это из-за учебы. На курсах инструкторов серьезно готовят, и анатомию преподают, и психологию, учебников штук двадцать. А потом Кит сказал:

– Лаура, я долго не проживу, у меня болезнь Крейтцфельдта-Якоба, она имеет несколько форм, но все они не лечатся, стопроцентная смерть, как правило, в течение года после начала заболевания. На конечной стадии больной совсем теряет разум. Основные симптомы: головная боль, головокружение, снижение умственных способностей…