Алекс поморщился и покинул комнату. Пока мастер пробует вернуть клиентку к нужной теме, его помощь не требуется. Значит, можно перекурить или попить ледяного сока.

Потемкин спустился на два этажа (сеанс шел на верхнем) и заглянул в комнату с тайным ходом.

«Ишь ты! Уже и фонарик приволокла», – Алекс оценил подготовительные работы.

Видно, Нелли решилась заняться тайной всерьез: моток веревки, зубило, молоток, два фонарика. Алекс ткнул ладонью в наличник. Стена провалилась. Он заглянул внутрь.

Ночью здесь было страшновато.

Сверху долетел вскрик.

Парень прислушался. Тишина… Затем быстрый взволнованный голос мастера, хлопки.

Потемкин кинулся вверх по лестнице.

Дверь распахнулась с одного рывка. А дальше время будто остановило бег…

Перед глазами Потемкина маячила спина невысокого мужчины, одетого во все темное. Чуть дальше валялся перевернутый столик для спиритических сеансов. Слева, на полу, лежало тело клиентки в неестественной позе. Из-под ее живота расплывалась лужа темной крови, левая нога еще шевелилась. Поодаль на полу сидел мастер, прислонившись к стене и держа на коленях голову лежащей внучки. Нелли выглядела бы спящей, если бы не быстро расползавшийся красный подтек на груди. Пятно росло на глазах.

Человек в черном повернулся к вбежавшему парню. Из прорезей вязаной шапочки на Алекса глянули тусклые глаза. Правая рука незнакомца пошла вверх… Вороненый ствол массивного глушителя…

Алекс инстинктивно метнул то, что сжимал в руках, и что было силы толкнул створку двери. Массивное полотно врезалось в косяк. Незнакомец легко уклонился от летящего фонарика и мягко, по-кошачьи, отпрыгнул. Хлопнул выстрел, дерево закрытой двери разлетелось щепками. Алекс бросился вниз по лестнице.

«Эта дура-клиентка еще и телохранителя отпустила! Следить за авто, чтобы „аборигены не растащили“. В Черногории!»

Потемкин летел по узкому проходу, с ужасом слыша за спиной шаги преследователя.

«Сережка! Бырлов! Сука!» – страх и ярость накатывали одновременно.

Нижний этаж…

Снаружи послышался хруст гравия. Еще один киллер?!

Парень метнулся в комнату, где оставался открытым провал тайника. Второй фонарик. Дверь. Тычок в рубильник. Плита с шелестом стала на место, на глаза навалилась темнота.

Стараясь не дышать, он вслушивался.

Снаружи протопали – это убийца добежал до цокольного этажа. Затем хлопнула дверь. Видимо, наемник решил, что «последняя мишень» пробует скрыться во дворе.

Алекс выждал еще пять долгих секунд и выбрался наружу. Пока киллера нет в доме, надо попробовать помочь мастеру. Время дорого!

Он взлетел по лестнице в залу спиритического сеанса.

Клиентка уже не шевелилась. Черты лица Нелли заострились, кожа пожелтела. А мастер был еще жив! Полузакрытые глаза, несколько подпалин от выстрелов в упор на рубашке и тихое бормотание.

– Иннокентий Макарыч, бежим! Внизу есть комната, там пересидим!

Алекс ухватил старика за руку и тут же полетел на пол.

Глаза колдуна раскрылись.

– Тихо!

Потемкин попробовал возразить, но рука Заволюжного перехватила его кисть как клещами.

– Моя линия жизни кончается здесь, но твоя и ее пойдут далее… – он хрипел все тише. Окончания слов скрадывались. – Ты должен успеть!

Старик подтянул парня к умирающей девушке. Затем всунул ему в руку уже холодеющую ладонь внучки. Алекс успел заметить, сам колдун опирается на поваленное старинное зеркало.

Шепот! Шепот! Шепот!

Голова полыхнула пожаром.

Алекс напрягся, но руки не выдернул. Заволюжный всегда знал, что делать.

Перед глазами поплыли круги…

Из-за края сознания донесся голос Иннокентия Макарыча:

– У тебя будет время! Спаси ее!

Последним, что донеслось до слуха, был шум открываемой двери.

Он падал в бездну…

Шепот! Шепот! Шепот!

Голова раскалывалась.

Алекс попробовал пошевелиться и понял, что связан.

Он медленно открыл глаза. Приятный полумрак.

Напротив раскачивался на полу невысокий оборванец. Черное от загара скуластое лицо, длинная седая борода ниже веревочного пояса, поддерживающего на тщедушном теле потертый восточный халат. Закрытые глаза, шамкающий рот. И пронимающий до кишок шепот!

Алекс перевел взгляд дальше.

– Клянусь Аллахом, ты сделал это! – возопил богато одетый толстяк и полез обниматься с оборванцем. – Ты сделал это! Ты настоящий пир![7]Это – чудо! Это достойно самого Абд-аль-Хазреда,[8]да пребудет он в вечном покое!

Одно понял Алекс совершенно точно: кричал толстяк не на русском. И все его слова были… понятны?!

– Где я?

Слова родной речи с огромным трудом сходили с языка.

Толстяк недоумевающе глянул на связанного. Охрипший голос Потемкина остановил поток дифирамбов прекратившему камлать оборванцу.

А тот уже поднялся с пола. Видно было, что старика пошатывает. Теперь Алекс заметил, что сквозь дыры распахнутого драного восточного халата видны обильные, уже пожелтевшие синяки.

– Ты выполнишь то, что обещал, уважаемый?

Толстяк подобрал полы одежды и важно кивнул:

– Мои слова тяжелее золота, езид.[9]

Он хлопнул в ладоши. Из-за двери выглянул громила в кожаном мясницком фартуке на голое тело.

– Проводи уважаемого табиба.[10]

Алекс заметил, как толстяк подмигнул громиле. Тот, осклабившись, кивнул и призывно распахнул дверь. Старик, с трудом переставляя ноги, последовал за мордоворотом.

Толстяк повернулся к Алексу.

– Как же ты меня напугал, кяфирчик! Как же напугал!

– Где я? – слова турецкого языка звучали с легким акцентом. Потемкин сам удивился тому, что услышал. Это были его слова, его речь, его вопрос!

Лицо толстяка расплылось в улыбке.

– Неправильные слова, кяфирчик… Неправильные слова, ненужный вопрос. Ненужный, как пахлава к плову, дорогой… – он улыбался искренне, широко. Но от этого оскала веяло холодом. – В этой комнате только одна загадка нуждается в ответе – кто ты?