Эрминия резко подхватила свое голубое платье. Оно было немного светлее, чем платье Улиции, но не менее дорогое.

— И все равно — Лилиана навлекла на нас эти несчастья!

Легкая улыбка тронула губы Улиции.

— В самом деле? Да, Лилиана была жадной. Но, полагаю, Владетель и хотел использовать ее алчность, только она не оправдала его надежд. — Улыбка исчезла с ее лица. — Нет, во всем остальном она не виновата.

Никки, затягивающая шнуровку своего черного платья, замерла.

— Ну конечно! Этот мальчишка!

— Мальчишка? — Улиция медленно покачала головой. — «Мальчишка» не смог бы обрушить барьер. «Мальчишке» не удалось бы разрушить планы, которые мы вынашивали в течение многих лет. Мы все знаем, кто он такой, мы все читали пророчества. — Улиция внимательно оглядела по очереди всех сестер. — Мы попали в опасное положение. Нам придется потрудиться, чтобы восстановить власть Владетеля в этом мире, иначе, когда Джегань наиграется с нами, а потом прикончит нас, мы окажемся в подземном мире, не выполнив клятвы и не оправдав надежд повелителя. И вот тогда Владетель уж точно будет нами весьма недоволен, и по сравнению с его карой то, что нам продемонстрировал Джегань, покажется любовной лаской.

Повисло молчание. Тишину нарушал только скрип снастей и обшивки. Сестры обдумывали свое положение. Они мчались обратно, чтобы стать слугами человеку, который, когда надобность в них отпадет, избавится от них без малейших колебаний. А награда? О наградах и говорить не приходится! И все же ни одна из сестер не была готова даже подумать о том, чтобы бросить ему вызов.

— Мальчишка или нет, но во всем виноват он. — На скулах Мериссы заиграли желваки. — Как вспомню, что он был целиком в моей власти... Надо было убить его, когда у нас была такая возможность.

— Лилиана тоже думала убить Ричарда и забрать его дар себе, — сказала Улиция. — Но она не справилась с ним. И погибла сама, пронзенная этим его ужасным мечом. Мы должны быть умнее — и тогда его сила достанется нам, а душа — Владетелю.

Эрминия смахнула слезу с ресниц.

— А пока — неужели нет способа избежать необходимости возвращаться?..

— И долго, по-твоему, мы сможем не спать? — резко бросила ей Улиция. — Рано или поздно придется заснуть — и что тогда? Джегань убедительно доказал, что способен добраться до нас где угодно.

Аккуратно застегивая пуговицы на платье, Мерисса пробормотала:

— Мы сделаем, что должны, но это не означает, что нам запрещено пользоваться мозгами.

Улиция задумчиво нахмурилась. Потом она подняла голову и сухо улыбнулась.

— Император Джегань может считать, что получит нас по первому своему желанию, но мы немало прожили на этом свете. Быть может, если мы воспользуемся нашим умом и опытом, то окажемся не столь уж легкой добычей, как он полагает?

Глаза Тови злобно блеснули.

— Да, — прошипела она. — Мы действительно прожили долгую жизнь и научились ловить диких кабанов и потрошить их, пока они кричат.

Никки разгладила складки на юбке.

— Потрошить свиней — полезное удовольствие, но император Джегань — не причина, а следствие. Не стоит тратить гнев и на Лилиану. Она была просто жадной дурехой. Только один человек виноват во всех наших несчастьях — он навлек их на нашу голову и должен за это ответить.

— Мудро сказано, сестра, — кивнула Улиция.

Мерисса с отсутствующим видом коснулась пальцами синяков на груди.

— Я искупаюсь в крови этого юноши. — Ее глаза затуманились, вновь приоткрыв окно в сердце из черного льда. — И заставлю его на это смотреть.

Улиция кивнула, сжав кулаки.

— Искатель навлек на нас много бедствий. Клянусь, он заплатит за это своим даром, своей жизнью, своей душой.

Ричард как раз отправил в рот полную ложку пряного супа, когда услышал низкий угрожающий рык. Нахмурившись, он глянул на Гратча. Огромные глаза гара горели холодным зеленым огнем. Их взгляд был устремлен во тьму между колоннами, расположенными внизу широкой лестницы. Губы гара приподнялись, обнажив внушительные клыки. Спохватившись, что сидит с полным ртом, Ричард проглотил суп.

Клокочущее рычание Гратча становилось все громче. Оно напоминало скрежет железных ворот, которые открывают впервые за сотню лет.

Ричард перевел взгляд на госпожу Сандерхолт. Госпожа Сандерхолт, главная повариха дворца Исповедниц, все еще чувствовала себя неуютно в компании Гратча и не очень-то верила заверениям Ричарда, что гар не обидит и мухи. Зловещее рычание лишь укрепило ее в собственном мнении на этот счет.

Госпожа Сандерхолт принесла Ричарду свежеиспеченного хлеба и миску вкуснейшего пряного супа. Она собиралась посидеть с ним рядом на ступеньках и поболтать о Кэлен, но тут прилетел Гратч. Впрочем, несмотря на то что она побаивалась гара, Ричарду все же удалось уговорить ее не уходить.

Услышав имя Кэлен, Гратч тоже заинтересовался беседой. Вместе с драконьим зубом Ричард повесил ему на шею локон ее волос, сказав, что они с Кэлен любят друг друга и она тоже хочет дружить с Гратчем, как Ричард. Итак, любопытный гар навострил уши и, усевшись рядом, приготовился слушать. Но не успел Ричард распробовать суп, а госпожа Сандерхолт начать беседу, как гар внезапно насторожился. Теперь он с грозным вниманием следил за чем-то таким, чего Ричард не видел.

— Что это с ним? — прошептала госпожа Сандерхолт.

— Не знаю, — пожал плечами Ричард. Госпожа Сандерхолт тревожно нахмурилась, и он постарался улыбнуться как можно беспечнее. — Должно быть, увидел кролика или крысу. Гары — прекрасные охотники, у них острейшее зрение, и они отлично видят в темноте. — Выражение лица госпожи Сандерхолт не изменилось, и Ричард добавил: — Людей он не ест. И никогда никого не обидит. Не волнуйтесь, госпожа Сандерхолт, все хорошо. Правда, все хорошо. — Он посмотрел на гара и тихонько шепнул: — Гратч, перестань рычать. Ты ее пугаешь.

— Ричард, — госпожа Сандерхолт придвинулась ближе, — гары — опасные звери. Это не ручные зверушки. Им нельзя доверять.

— Гратч действительно не ручная зверушка, — кивнул Ричард. — Он мой друг. Я подобрал его, когда он был еще крошечным малышом. Он ласковый, как котенок.

Госпожа Сандерхолт недоверчиво улыбнулась.

— Ну, Ричард, раз ты так говоришь... — Внезапно глаза ее расширились. — Он ведь не понимает того, что я говорю, правда?

— Трудно сказать, — признался Ричард. — Иногда он понимает больше, чем я мог бы подумать.

Гратч, казалось, не обращал на них никакого внимания. Он замер и весь напрягся, почуяв или увидев что-то такое, что ему очень не нравилось. Ричард подумал, что он уже слышал когда-то такое рычание Гратча, но не мог вспомнить, когда именно и при каких обстоятельствах. Он напряг память, но картинки ускользали.