Теперь самое время раскрутить поля. Самое время собраться… даже при моей достаточно мощной защите жизнь здесь зависит прежде всего от быстроты реакции. Я вкралась в толчею Большого Рифа, как затесавшийся в порядочное общество вор – притворившись полным подобием окружающих. Я выбрала довольно большой, с добрый километр диаметром, астероид, его орбита почти идеально совпадает с нужным курсом, лучшего щита нечего и желать. Не так быстро, как хотелось бы, ну так что ж – тише едешь… Притаившись в его тени, перекинув четыре пятых энергии на защиту, я отслеживала обстановку, и два часа этого полета уж точно стоили двух дней жизни на Нейтрале – а жизнь на Нейтрале никто еще не называл тихой и спокойной. Я берегла энергию, от всякой мелочи поля заслоняли надежно, но хватало и крупных осколков, и добрая половина этого мусора норовила столкнуться с моим корабликом, так что батарея противометеоритной пушки опустела почти на треть. Когда я сорвалась с неуютного местечка и, бешено лавируя, пошла сквозь толчею непредсказуемого «бесценного при умелом подходе материала» (вот ведь всплыл любимый слоган лобби пещерников, утомили весь Нейтрал настойчивыми попытками наложить загребущие лапы на Большой Риф и Помойку!), мне еще дважды пришлось сметать с пути опасные камешки. А ведь иду только к первой точке в поясах! Ох, лихо я начала! Посажу на ноль батареи, тогда и начнутся самые пакостные сюрпризы!

Контрольный круг точки восемь горит холодным огнем люминоспейса. Видно издали, сориентироваться легче легкого; вот только рядом, впритык, занимает драгоценное место посудина Службы Новостей, до ужаса громоздкая, неуклюжая и беззащитная: половина стандартного вооружения заменена камерами, остатка едва хватит убрать с курса не слишком большой метеорит; интересно, какой ас сумел добраться сюда? и что вообще он здесь делает?! Неужели раздает отметки?..

– Приветствую первого посетителя точки восемь. Как настроение, капитан?

– Спасибо, неплохо, – я не смогла придумать ничего более оригинального: уж очень удивилась, увидев на экране изящную драконью голову. Большинство корреспондентов ГСН – люди. Есть, конечно, и киберы, иллы, пещерники, но все они пашут на своих узких темах. Пусти их на репортаж, и любой окажется хуже самого неопытного в журналистике человека – люди общительны, люди больше других способны на понимание и сопереживание и поэтому влезут в душу любому, даже капризному и непредсказуемому камнегрызу; и служба кадров ГСН встречает их распростертыми объятиями и удвоенным окладом. А дракон… Эти утонченные интеллектуалы по-настоящему ценят лишь полет. Впрочем, хорошие пилоты нужны всем, а драконы – лучшие.

– Капитан, прежде чем я перешлю вашу отметку, позвольте задать вам пару вопросов. Прошу прощения… Вы ведь Три Звездочки, я верно определил?

– Да. – Я догадывалась, что именно интересует ГСН. Вот только странно, неужели Служба Новостей не отыскала подход к Регистратору Оргкомитета? Уж он-то знает, как знаменитое имя перешло к никому не известному новичку. Нет, скорее им показалось не лишним раздобыть мои комментарии.

– Возможно, я немного… неделикатен… Видите ли, ГСН хотелось бы знать, что случилось с прежним капитаном Три Звездочки? То есть… вы понимаете, довольно странно, что под этим знаменитым именем вдруг появляется новичок, и…

Конечно!

– Разве недостаточно, что я зовусь так вполне законно? Иначе меня не допустили бы к регистрации, вы согласны?

– Разумеется, но…

– Никаких «но»! Мои личные дела не настолько интересны, чтобы их обсуждала вся Галактика. Отметку, пожалуйста.

С драконами легко договориться, но они чересчур многословны. Этот, конечно, сильно на меня обиделся. Молча передал отметку и отключил связь. Что делать, вздумай я облечь отказ в традиционные нормы драконьей вежливости, задержалась бы часа на два. А так – курс на точку пять почти идеальный.

«Пристанище старого пирата» считается весьма фешенебельным местечком, и туда не ввалится без предупреждения всякий сброд: в свое время первый хозяин заведения расчистил проход в Большом Рифе, но там, как по минным заграждениям, легко пройдет лишь тот, кто точно знает все извилины маршрута. Пробираться к «Старому пирату» наудачу – задача, вполне достойная уровня Игры, испытание для лучших, так что выбор Оргкомитета не вызовет лишних вопросов. А погибший на подходе свободный капитан – один или десяток, что предпочтительнее, – сделает не худшую рекламу экстравагантному приюту для возжелавших тихого отдыха богачей. Лэмми умеют вести дела. Я расслабилась, позволив компьютеру вести «Мурлыку» тайной тропой. Лэмми умеют вести дела, но и им нужна бывает помощь свободного капитана, а отец умел назначать цену.

Стандартный контрольный круг не слишком соответствует репутации заведения, однако хозяевам не составило труда превратить обязательный элемент игры в милую изюминку. Круг пылал голубыми сполохами на экране контроля посадки, но в визуальном режиме сменился мерцающей блекло-желтой надписью у края посадочной площадки: «ОТМЕТКА И ВЫПИВКА ЖДУТ В ЧЕРНОМ БАРЕ». Вот так, скромно и со вкусом. Опять бросать «Мурлыку»… и потом, вдруг подумала я, ситуация-то складывается двусмысленная. В «Пристанище» на первом, втором и третьем месте – удобства для клиента. Все понимают, естественно, что до мелочей продуманный сервис входит в поистине астрономическую цену, но обычные гости «Старого пирата» это и ценят. Что меня занимало – считаются ли благополучно добравшиеся до приглашения к выпивке игроки такими же гостями. Если считаются – можно не отягощать себя скафандром. Более того, заявиться в скафандре будет в таком случае дурным тоном и проявлением неуважения к знаменитому гостеприимству лэмми вообще и «Старого пирата» в частности. А если нет? Все же это Игра, и правилами разрешается столько смертельных ловушек, сколько окажется по силам изобрести очередному Оргкомитету; а что, в самом деле, может оказаться смертельнее, чем легкомысленно выпрыгнуть на поверхность астероида почти что в чем мать родила? Я медлила, глядя на пустой экран ближней связи: мне очень, очень хотелось получить подсказку. Пока что никаким гостеприимством не пахло, но, зная отношение лэмми к репутации торговой марки, я согласилась бы поставить тонну метаокса против литра метана на радушный прием. Жаль, ставки сейчас куда рискованнее; конечно, не хочется напяливать скафандр и терять лицо, но ведь лучше потерять лицо, чем жизнь… Экран так и не осветился, зато заработала звуковая связь, и характерный скрипучий голос принадлежал лэмми, следовательно – одному из хозяев:

– Добро пожаловать, Три Звездочки. С благополучным прибытием.

– Благодарю, Достопочтенный! – Моим сомнениям пришел конец: после личного приветствия лэмми думать о скафандре стал бы разве что хам или параноик. Я открыла люк, ограничившись мембранным фильтром на входе, словно за бортом «Мурлыки» не космический холод, а уютное дно атмосферы.

Не знаю, как это сделано, не знаю, правда ли, что сделано в единственном на всю Галактику экземпляре, но от «Мурлыки» до люка «Пристанища» я прошла, будто по весенней травке солнечным утром где-нибудь на Земле. Легкий ветерок, приятная прохлада и свежий, бодрящий, невыразимо радостный запах… И, невероятным светилом, плывущая с торжественной медлительностью над головой ледяная скала – полнеба в голубых сверкающих изломах, блеск и тени, и глубочайшая чернота вокруг, а в глубине ее среди редких звезд едва угадываются темные каменные глыбы… красиво!