Особенно усилились действия боевых групп патриотов в октябре-ноябре 1944 года, которые осмелели с приближением частей Советской армии. Как раз в то время недалеко от Дьёндьёша облили бензином и сожгли целую колонну немецких машин, вывозившую из города наворованную муку.

Ненависть к немецким и венгерским фашистам была так велика, что из жителей Дьёндьёша никто тогда не выдал прятавшихся по домам венгерских партизан. Мне рассказывали, что двое партизан из города Дьёндьёша Янош Бачи (скорее, это Янош бачи, т. е. дядя Янош — от ред.) и Петер Ковач в ноябре 1944 года участвовали в боях за освобождение города Мишкольц (Miskolc). Они вместе с советскими войсками в составе венгерского отряда, насчитывающего несколько сот человек, помогали рабочим металлургического комбината спасти от взрыва заминированные немцами цеха.

Город Дьёндьёш был освобожден в ноябре 1944 года. Спустя год мне удалось наблюдать и первые послевоенные выборы в Национальное собрание Венгрии[12]. Мои знания венгерского языка были еще столь невелики, что я слабо ориентировался не только в программах различных партий, но даже в их названиях. Тогда мне помогли разобраться в партийных хитросплетениях мои друзья из Дьёндьёша. Все афишные тумбы и доски были обклеены плакатами. Помню огромный портрет Матьяша Ракоши (Rakosi Matyas). Не знал я еще тогда, что мне потом долгие годы придется работать с этим человеком.

Местные бедняки и батраки рассказали о простом, но результативном избирательном трюке, проделанном в Дьёндьёше (как потом выяснилось, и по всей стране) по приказу верховного клира католических деятелей[13]. Дело в том, что среди кандидатов в выборах участвовала и Демократическая народная партия Иштвана Баранковича (Barankovics Istvan), обещавшая всем венгерским верующим католикам рай на земле.

Во время выборной кампании эта партия объединилась с Партией мелких сельских хозяев, а точнее влилась в нее[14]. В день выборов, а это было в воскресенье 4 ноября 1945 года, когда все верующие венгры обязательно идут в костел на воскресную утреннюю молитву, церковнослужители зачитали послание кардинала Йожефа Миндсенти (Mindszenty Jozsef), где говорилось, что все честные люди должны объединиться в Партию мелких сельских хозяев и голосовать за их кандидатов[15].

Католическая религия пользуется у большинства мадьярского населения непререкаемым духовным авторитетом. Все проголосовали за эту партию, и она вышла на первое место. А для Коммунистической партии Венгрии, по инициативе которой была проведена земельная реформа, равная по своему значению новому обретению Родины[16], когда сбылась вековая мечта трудового крестьянина и он наконец получил землю в полную собственность, результаты выборов оказались неожиданностью, более того, чувствительным ударом, их поражением.

Это было и первым звонком для группы Ракоши, пришедшей к власти на штыках Советской армии[17] — армии, которая сметала с мадьярской земли гитлеровских захватчиков и хортистских фашистов, а вместе с ними и крупных латифундистов и фабрикантов, и лишившихся помещичьей власти, крупных католических деятелей. Компартия не учла в достаточной мере, что 25-летний период хортизма, предшествующий поражению Венгрии, воевавшей на стороне Гитлера, а также озлобленная антисоветская агитация и реакционные католические проповеди в период с 1939 по 1945 год не прошли бесследно.

Ракоши и его команда прибыли властвовать из Москвы, как говорится, на готовенькое. Они всю жизнь были коминтерновскими работниками и не разобрались в сложившейся ситуации. При эйфории власти эта группа, уверенная, что ее с радостью примет в свои объятия население страны, крупно просчиталась. Ни Матьяша Ракоши, ни его приближенных не знали в Венгрии, да и по национальности в большинстве своем они были не венграми, а евреями. Вся их политическая жизнь с 1919 года проходила вне ее границ, в основном в СССР. А когда они в 20-30-е годы направлялись на свою родину на подпольную работу, их быстро сажали в тюрьмы по доносам фашистских стукачей. Хортистская политическая контрразведка, как известно, зародилась еще до итальянского фашизма Муссолини, до немецкого гестапо и обучала гитлеровских фашистов борьбе с нелегалами Коминтерна. Компартию Венгрии, как зараженную хортистскими разведчиками и провокаторами, распускали несколько раз[18]. Я узнал об этом позднее, работая в ЦК КПСС.

В руководстве компартии в должной мере не изучали настроения основной массы участвующих в голосовании людей, понадеялись на свои большие должности в Коминтерне. А должности у них были действительно, по коминтерновским масштабам, высокие. Ракоши после 16-летнего заключения и освобождения (в октябре 1940 года его обменяли на станции Негорелое на трофейные венгерские знамена, захваченные русской армией в ходе подавления освободительного движения 1848–1849 годов) руководил зарубежным ЦК компартии Венгрии. Эрнё Герё (Gero Егпб) был довольно видным деятелем Коминтерна. Михай Фаркаш (Farkas Mihaly) был генеральным секретарем Коммунистического интернационала молодежи — КИМа. Таким же было и окружение новой коммунистической верхушки Венгрии, большинство — из аппарата Коминтерна.

О новых правителях Венгрии знали очень немногие, а против коммунистов работали крупные и квалифицированные силы буржуазных партий, католической верхушки, имевшей огромный, многовековой, международный опыт духовного порабощения народов[19]. На этих выборах развернулась оперативная работа тайной католической организации «Католическое действие» («Katolikus Akcio»). И, конечно, все противники коммунистов не преминули воспользоваться ошибками пришлых людей от Ракоши.