…С тяжелым хриплым вскриком Бойченко резко очнулся ото сна и сел на кровати. Минут семь ушло на то, чтобы успокоиться и прогнать из сознания картины прошлого. За окном в неспокойной дреме лежала Москва. С шорохом проносились по проспекту редкие машины, откуда-то эхом доносился звук то ли медицинской, то ли милицейской сирены. Недавно, похоже, прошел дождь – асфальт лоснился под оранжевыми взглядами фонарей… Перед глазами стояло лицо иракца, исполосованное ножом. Саднила левая рука и плечо. Бойченко потер шрамы, оставшиеся на теле после Ирака. А, ну понятно… Дождь. Старые раны всегда болели к дождю.

Душа болела постоянно.

Бойченко спустил ноги на пол. Холодный паркет заставил его поежиться. Сергей подошел к окну и отодвинул занавеску. Небо уже практически очистилось от туч и на востоке четко обозначилась светлая полоска. Часы на столе подмигивали ярко-красными цифрами. Половина четвертого утра. Сергей понимал, что уже не заснет. Просто не захочет снова пережить тот момент…

После его спасения и возвращения, детали которых, по странной прихоти памяти, Сергей практически не помнил, он около года находился на лечении в различных госпиталях. А потом еще два года ушло на трудную реабилитацию. Военно-врачебная комиссия, изучив состояние Бойченко, приняла решение о том, что он более не может проходить службу в подразделениях ГРУ по состоянию здоровья. Это звучало как приговор. Спецназовец поначалу не сдавался. Это было не в его правилах. Он искал и находил (сослуживцы помогали) именитых профессоров, которые, даже если и хотели помочь, тем не менее полностью подтверждали ранее поставленные диагнозы, сокрушенно разводя руками и откровенно удивляясь тому, что их пациент вообще жив. Тяжелые ранения и их последствия не позволяли Сергею служить там, куда он рвался. Он не соглашался ни на один из предлагаемых руководством альтернативных вариантов, пытаясь доказать, что он здоров. Даже приводил в пример Маресьева и прочих, вернувшихся в строй и продолжавших служить… Ему предлагали должности преподавателя, командира части, начальника огромного стрелкового полигона… В конце концов Бойченко ушел из армии. Министерство обороны, в знак уважения заслуг, присвоило Сергею внеочередное звание и рассталось с, уже подполковником, Бойченко совершенно спокойно. Хотя, по сути, удивляться было нечему. От длительной нервотрепки устали все и, после того как на последний документ была поставлена последняя печать, обе стороны вздохнули с явным облегчением.

Около полугода Сергей привыкал жить в новом качестве. Удавалось с трудом. Сергея тянуло назад, но он сам прекрасно осознавал, что этот путь для него теперь закрыт навсегда. Вся его послеармейская жизнь продолжала «по привычке» управляться армейскими законами. А если учесть, где именно служил Сергей, какие задачи решал и в каких ситуациях оказывался, то законы эти можно было называть законами военного времени. Бойченко никак не мог вернуться с войны. Первый же Новый год, встреченный дома, стал для бывшего диверсанта сущим кошмаром – вокруг рвались петарды, выдавая одну за одной смачные автоматные и пулеметные очереди, сухо хлопали пистолетные выстрелы и ухали РГДшки… В небо взмывали ракетницы… Идя по улице, Сергей постоянно искал глазами снайперов, рассчитывал траектории и делал поправки на ветер… Руки искали оружие, били по бедрам в поисках пистолета, поправляли лямку автомата на плече… Отсутствие оружия Сергей переживал тяжело. В который раз обнаружив отсутствие автомата, он неизменно оборачивался в поисках потерянного ствола. Потерять оружие – что может быть страшнее для солдата? Это состояние называлось «профессиональной деформацией».

Однажды Бойченко облился холодным потом, когда ему навстречу из подворотни выскочила вопящая и орущая что-то стая мальчишек, играющих в войнушку. У всех в руках были игрушечные, конечно, пистолеты и автоматы. Но, черт побери, они все были точными копиями боевого.

– В этом мире войны больше, чем на войне, – сказал он однажды жене, после просмотра телевизионных новостей.

Бывшие сослуживцы не забывали его, равно как и он не забывал их – регулярно виделись, отмечали праздники, ездили на природу. Но… Постепенно общение сошло на нет. Близких друзей у Бойченко не было, за исключением, пожалуй, Вити Половцева. Все его товарищи, вся его команда… Они все остались там, в ущелье, недалеко от турецкой границы. Да и сам Бойченко выжил с большим трудом. Ранения его были бы для обычного человека смертельными, но атлетическое здоровье и сложившиеся обстоятельства позволили ему остаться в живых. Ледяная вода горной реки, в поток которой он свалился с уступа после того, как иракцы всадили в него две пули, довольно быстро охладила организм, что снизило вред от кровопотери. Это и цепочка счастливых случайностей привели к тому, что уже через несколько часов он оказался в больнице небольшого приграничного городка, потом был вертолетом доставлен в турецкий город Ван, а оттуда самолетом – в Россию, в Сочи. Все это время Бойченко находился в бессознательном состоянии и об этапах эвакуации узнал позже со слов коллег. Здорово помогли турецкие военные. В связи с тем, что группа Бойченко работала в северных районах, где сильно ощущалось влияние неподконтрольных Багдаду курдов, которые и туркам уже давно были поперек горла, российские власти загодя «шепнули на ухо» Анкаре о том, что проводится секретная операция против лидеров курдских сепаратистов. Чем курды так насолили России, Турция спрашивать не стала, помня историю с Оджаланом и посчитав, что и такой вариант ей на руку…

А потом Бойченко сорвался. Стресс он снимал единственным доступным ему способом. И этим только усугубил положение. Он оказался никому не нужным в этом мире. Там, где он хотел быть, его видеть не хотели. Его звали туда, куда он не собирался идти. Периодически давала о себе знать контузия. Попытки уйти от одних проблем привели к другим проблемам. Алкоголь никогда не был другом и советчиком. Отношения в семье стали портиться и жена Аня, свадьбу с которой они сыграли в 1989 году, до этого героически помогавшая ему выкарабкаться после ранения, устала от его пьяных закидонов. Она не выдержала этого адского напряжения и ушла. Детишек их семье на тот момент Бог не дал, поэтому расставание прошло относительно спокойно и просто…

С 1996 года Сергей остался фактическим холостяком. Это здорово встряхнуло Бойченко, и он поклялся, что со спиртным завязал. Слово он свое сдержал и продолжал держать, но это не помогло. Официальное свидетельство о расторжении брака Бойченко получил в 2002 году…

Проблем с работой не было. Буйным цветом расцветал бизнес, и люди с соответствующими навыками, коими в великом множестве владел и не успел забыть (да и не хотел забывать) Сергей, были в цене. Один из знакомых предложил ему место инспектора охраны в его казино. Недолго думая бывший спецназовец согласился и спустя год он уже руководил службой безопасности, растущей как на дрожжах, целой сети казино и руководил, надо отметить, весьма успешно. Сказался опыт командира жесткого, требовательного, но справедливого, а также сосредоточенность и ответственность, с которой бывший специалист по диверсионной работе подходил к выполнению своих обязанностей. Сергея всю его сознательную жизнь учили быстро и эффективно ломать и разрушать – так кто, как не он, лучше других знал слабые места объектов и мог организовать мероприятия по их охране и защите? Такого же отношения он требовал сначала от коллег, а потом, когда поднялся по карьерной лестнице, от подчиненных, которых подбирал придирчиво и осторожно. Иначе не умел. Авторитету Бойченко добавляло его мастерство владения приемами рукопашного боя. Свое ГРУшное, диверсантское прошлое Сергей благоразумно скрывал, а на вопросы о том, где он так научился народ «валить», отвечал «в десанте». Свою команду, весьма многочисленную группу охранников игровой сети, Бойченко тренировал сам. Два раза в неделю по два часа они занимались в специально арендованном зале. Спортивный уровень у парней и до этого был высок, а своими регулярными занятиями Бойченко сделал из них профессиональных бойцов.

На неофициальных и официальных соревнованиях разных служб безопасности, которые периодически устраивались в городе, ребята Бойченко неизменно занимали первые места.