Артем удивленно приподнял брови, словно не понимал, о чем идет речь, поэтому Юля растерянно уточнила:

– Ну… с ее мужем…

– А, Олежка, – фыркнул Артем, презрительно скривив губы. – Было бы из-за чего переживать. Я ей сразу говорил, что это плохой выбор. Но она не послушала. Впрочем, я сам виноват: не особо сильно настаивал, чтобы она получше подумала, прежде чем выходить за него замуж. Теперь приходится разгребать.

– Вы пытаетесь вытащить его из тюрьмы? – уточнила Юля, в глубине души надеясь, что неправильно поняла услышанный обрывок разговора.

– Пытаюсь снять с него обвинения, – поправил Артем. – Полностью.

– Этого нельзя делать! – порывисто возразила Юля, на мгновение пугаясь. Артем относился к той категории людей, которые всегда добиваются своего. Поэтому освободить маньяка-убийцу ему было вполне по силам. Насколько она знала, Влад разговаривал с отцом на эту тему, просил того не помогать Олегу. Неужели он ничего не объяснил брату? – Так вы сестре не поможете! Этот человек – убийца. Серийный. Он должен сидеть в тюрьме, иначе он может навредить другим людям.

На лице Артема не дрогнул ни один мускул. Серые глаза взирали на нее с абсолютным спокойствием и крайним равнодушием, словно ни одно ее слово не тронуло собеседника.

– Я не пытаюсь помочь сестре, – отрезал Артем. – Она сама виновата в том, что не умеет выбирать мужчин. Вечно ее тянет на сирых и убогих. В детстве такой же была: все норовила бездомных щенков и котят осчастливить. Я уже помог ей, когда облагородил мужа, дал ему приличную должность. Впрочем, вынужден признать, что он ей достаточно быстро стал соответствовать и вообще старался изо всех сил. Но сейчас мне нет дела до ее детских страданий по поводу того, что она жила с убийцей.

– Тогда зачем вы пытаетесь его освободить?

– Чтобы уберечь репутацию холдинга, разумеется, – пояснил Артем таким тоном, словно это был самый идиотский вопрос из всех, что он когда-либо слышал. – Мне важно не столько освобождение, сколько полное снятие обвинений или оправдание. Топ-менеджер «Вектора» не может быть серийным убийцей.

– Но он убийца! – с нажимом напомнила Юля.

– Откуда ты знаешь? – парировал Артем. – Видела лично, как он кого-нибудь убил?

– Нет, но…

– Человек невиновен, пока его вина не доказана в суде. Слышала про такое?

Юля только растерянно моргнула, не веря собственным ушам. О чем этот человек вообще говорит?

– Влад видел его! В той гостинице, где убили людей! И в его машине нашли окровавленный топор! И запах его парфюма остался на месте убийства!

– Ну, парфюм такой продается в магазинах – его может купить любой. И мало ли, что он делал три года назад в той гостинице. Влад ведь тоже был там, правильно? И он не помнит, чтобы видел, как Олег убивает, он просто столкнулся с ним на этаже, насколько я понимаю. Что касается топора… – Артем задумался, но в конце концов лишь пожал плечами и легким тоном заявил: – Адвокаты что-нибудь придумают, не зря же я им плачу такие деньги.

– Что вы делаете? – теперь Юля смотрела на него с ужасом. – Зачем? Этот человек едва не убил вашего брата. Дважды! Если вы его «отмажете», он ведь продолжит убивать…

– Вот уж чего я ему точно не позволю, – фыркнул Артем. – Понимаешь, мне проще заплатить нужным людям, чтобы они прикопали его в лесу, чем позволить системе объявить его убийцей. Как минимум, сейчас, когда его имя прочно связано с моей компанией. И с именем моей сестры, если уж на то пошло. Сначала развод, увольнение и забвение.

Юля не смогла придумать, что на это ответить. Она опустила взгляд, делая вид, что ей срочно потребовалось что-то прочитать в смартфоне, который она по привычке сжимала в руках. Юля малодушно решила, что лучше прекратить этот разговор и после рассказать о намерениях Артема Владу. Пусть сам усмиряет своего не в меру деятельного братца!

Но оказалось, что Артему все еще есть, что сказать.

– Кстати, вся эта история с Олегом дала мне понять, что некоторые вещи нельзя пускать на самотек. Очень уж дорого это потом обходится.

Юля оторвалась от экрана смартфона и вопросительно посмотрела на Артема. О чем это он?

– Мезальянсы в семье допускать нельзя, – все с тем же спокойствием и равнодушием пояснил Артем, не отрывая от нее взгляда. – А у меня все родственники так и норовят притащить в дом не пойми кого. Еще с отца началось, женившегося на няне. Но это было давно, тогда все было иначе. А сейчас уже стоит быть осмотрительнее. И не только Кристине.

Не понять, что он имеет в виду, было невозможно, но достойных слов в ответ Юля сходу найти не смогла: от захлестнувших эмоций поперек горла встал ком, мешающий говорить. Может быть, потому что его слова перекликались с мыслями, бродившими в ее голове все десять минут, ведь в этом доме она снова отчетливо ощущала себя «неподходящей» девушкой для Влада.

– Я вижу, ты меня поняла, – Артем удовлетворенно улыбнулся. – Ты умная девочка, по всей видимости. И славная. Поверь, ты мне очень даже симпатична, я бы слова против не сказал, если бы ты оставалась его поводырем и… ассистентом, как он это называет. Мой брат – инвалид, ему не обойтись без посторонней помощи. И даже если бы он просто спал с тобой, в этом не было бы ничего такого. В конце концов, личной жизни у него попросту не существовало все эти годы, а потребности никуда не делись. Но все зашло слишком далеко, а ты не пара моему брату. И мне категорически не нравится, что ты втравила его во всю эту историю. Владу стоит больше думать о своем душевном здоровье, а не гоняться по Подмосковью за призраками, легендами и маньяками. Вляпываясь в ситуации, компрометирующие семью.

Резкие, даже в чем-то оскорбительные слова Артема неожиданно подействовали на Юлю удивительным образом: ком вдруг чудом рассосался, а поднявшаяся внутри волна возмущения бросила на язык несколько подходящих слов.

– Влад не виноват в том, что ваш зять оказался убийцей. А я не виновата в том, что он выбрал для своего больного ритуала мой город, а первой жертвой – мою подругу.

– Сейчас не об этом речь…

– А насчет всего остального решать не вам, – перебила Юля. – Решать Владу.

Наверное, люди редко позволяли себе перебивать Артема, поэтому непочтительное поведение Юли произвело впечатление. На мгновение выражение его лица изменилось: маска дрогнула, сквозь снисходительную ухмылку проступила то ли злость, то ли просто раздражение. Но это длилось так недолго, что могло показаться иллюзией, неудачной игрой света и тени.

– Ты дерзкая, оказывается, – заметил он, снова становясь вежливо-отстраненным. – Огрызаться умеешь. Помню, в детстве у нас была собака. Венга. Влада обожала, бегала за ним хвостом, хотя он был тогда совсем маленьким. Меня недолюбливала. Гавкала, рычала. Воспитывала, как иногда говорил отец. Но со временем я поставил ее на место. Я всегда все и всех расставляю по местам. Имей это в виду.

Юля чувствовала, что надо что-то сказать, как-то ответить, чтобы не оставлять последнее слово за ним, но в голову снова как назло ничего не приходило.