— Если ты хочешь изучать скотоводство, лучших уроков, чем во время перегона скота, ты нигде не получишь.

«А О'Брайен скорее всего только вздохнет с облегчением», — подумал Дрю.

Бен Мастерс, муж сводной сестры Дрю, просил своего друга О'Брайена опекать родственника, помочь ему устроиться на новом месте. При этом Бен упоминал, что за О'Брайеном остался должок. Но Дрю очень сомневался в том, что Кейн О'Брайен так уж горит желанием возиться с новичком.

— Подумай об этом, парень, — сказал Керби, словно прочитав мысли Дрю. — И учти, что мне-то ты и вправду очень нужен.

— Только ума не приложу зачем, — покачал головой Дрю, все еще колеблясь, — я ведь не погонщик. Керби немного помолчал.

— Я тебе доверяю, — наконец ответил он.

Эти простые слова тронули и обрадовали Дрю. Сам он мало кому доверял в своей жизни. И ему доверяли немногие.

Заинтересовавшись предложением Керби, он быстро прикинул в уме последствия своего исчезновения на несколько месяцев, пока будут перегонять стада. Керби уже известил письмом Кейна О'Брайена, что Дрю ранен, хотя сейчас быстро поправляется, — так что поездку к Кейну будет легко отложить. А кроме встречи с О'Брайеном, у Дрю не было никаких других обязательств.

И все же что-то заставляло его спорить.

— Думаю, твои племянники этому не обрадуются.

Дэмиен — правая рука Керби, а Дэмиен его недолюбливает. Дрю чувствовал, как растет эта неприязнь по мере того, как Керби все больше времени проводил со своим гостем.

— Это их трудности, — заявил Керби, — а я хочу, чтобы ты прикрывал мне спину. Ты ловко управляешься с винтовкой.

— А, вот оно что! Да любой шотландец хороший стрелок. Мне, правда, всегда везло, но, наверное, ты заметил, что когда самому нужно прятаться от пули, у меня это не очень хорошо получается.

— Да, не очень, — сухо согласился Керби, — и мы должны исправить этот недостаток.

— К тому же я умею бросать разве что кости, а за лассо даже не знаю как взяться — и не умею обращаться со скотом.

Керби пристально разглядывал Дрю, и в глазах его плясали веселые огоньки.

— Ты ведь рассказывал, что принимал участие в скачках, да и я в последние дни понаблюдал за твоим искусством наездника. Бьюсь об заклад, нет такой лошадки, которую ты не смог бы объездить, хотя тебе, конечно, надо поучиться некоторым нашим трюкам. Например, как обводить на лошади стадо. Ну, ты скоро всему научишься. Да один твой голос чего стоит, — прибавил Керби.

Дрю явно смутился.

— Я слышал однажды, как ты пел, — словно ничего не замечая, продолжал Керби. — Должен тебе сказать, ничто так не успокаивает скот, как мелодичная песня и мягкий голос.

— Ну, я могу вас порадовать лишь несколькими шотландскими боевыми песнями, — сухо заметил Дрю, — да еще одной-двумя балладами.

Керби усмехнулся и подмигнул ему.

— Черт побери, я буду единственным скотоводом, у которого погонщиком работает шотландский лорд! Готов прозакладывать свое ранчо, что под твоей благородной шкурой скрывается настоящий покоритель Дальнего Запада.

Дрю натянуто улыбнулся.

— Ну, мой титул едва ли делает мне честь.

Горечь, прозвучавшая в его голосе, была чересчур явной.

Керби помолчал, а потом добавил:

— Я знаю, что у тебя есть характер и что ты рисковал жизнью ради абсолютно незнакомого человека, и этого для меня более чем достаточно. И еще я знаю, что ты хочешь заняться разведением скота. Когда приедем в Канзас-Сити, я дам тебе полсотни коров. Можешь оставить их на развод, а можешь продать — как захочешь.

— Но это будет сверх обычной платы.

— В обычную плату не входит спасение моей жизни.

— А я и не требую награды.

— Ты считаешь, что моя жизнь ничего не стоит?

Решимость Дрю уже изрядно ослабела. Ему хотелось отправиться вместе с Керби на перегон. Кажется, он еще никогда так сильно ничего не желал. Он наслушался разных ужасов: пыльные бури, ураганы, наводнения, индейцы, беглые преступники… И все же Дрю отчаянно хотелось побольше узнать о стране, где один неверный шаг может стоить жизни. И еще это был шанс доказать не только Керби, но и самому себе, что он чего-то стоит, и не только как удачливый игрок. И все-таки Дрю медлил. Он разочаровал почти всех своих близких — но вот этого человека ему менее всего хотелось разочаровать.

— А Дэмиен и Терри? Что ты им скажешь?

Керби поджал губы.

— Нанимаю работников я, а не племянники.

Последний бастион сопротивления пал, смятенный непреклонной уверенностью Керби.

— Я согласен, — сказал наконец Дрю.

Последние пятнадцать лет он играл в жизнь, как в рулетку, ставя все на кон, все проигрывая и начиная вновь с нуля. Он сознательно старался опозорить титул графа Кинлоха. Таким образом он пытался отомстить человеку, который загубил жизнь его матери, а жизнь самого Дрю превратил в кромешный ад. Но со временем на том месте, где когда-то у него билось живое сердце, образовалась черная пустота, которую не могли заполнить ни месть, ни отчаянная игра, ни распутство.

Но, может быть, здесь, в новой стране, он найдет, чем заполнить эту пустоту?

Прочитав по выражению лица своего гостя нечто, видимо, вполне его удовлетворившее, Керби с довольным видом наполнил стаканы.

— Ну, — сказал он, — за удачный перегон!

— За удачный перегон, — эхом отозвался Дрю, залпом проглотив золотистую обжигающую жидкость.

Под хохот глазевших на него погонщиков Дрю осторожно, очень осторожно поднялся с земли. Падение было нестерпимым позором. На его памяти такого никогда с ним не случалось.

Керби предупреждал, что лошади у ковбоев особенные и при виде коровы, отбившейся от стада, действуют проворно и непредсказуемо, Пегий, на котором скакал Дрю, к сожалению, доказал правоту Керби — он резко дернулся в сторону как раз в тот момент, когда уставший всадник чуть расслабился в седле.

Дрю мрачно взглянул на пегого, а эта проклятая животина оскалила зубы и радостно заржала. Дрю был совершенно уверен, что конь насмехается над ним, и поморщился при мысли о том, какого свалял дурака.

— Дядя Керби сказал, будто ты умеешь ездить верхом, — злорадно заметил Дэмиен Кингсли. — Какие еще небылицы ты ему наплел?

Дрю заставил себя улыбнуться, но улыбка получилась кривая. С той минуты, как неделю назад его включили в число погонщиков «Круга-К», он стал мишенью для нескончаемых насмешек. Шотландский акцент и полное незнание техасских пород скота только укрепили нелестное мнение о нем — слабак!

— Интересно, что они в своей Шотландии называют лошадьми? — насмешливо спросил другой погонщик.