Но, следя за пристальным взглядом Джимми, задерживающимся на машинах, в которых, Шон-то знал, оставлены ключи, он чувствовал тупую, но все усиливающуюся резь в глазах, а в ярком солнечном свете, отражавшемся от багажников и крыш автомобилей, он словно ощущал давящую тяжесть улицы и стоящих на ней домов, и всего Округа, и всех ожидающих его последствий. Ведь он же не из тех подростков, что угоняют машины. Он из тех, кто в свое время пойдет учиться в колледж, создаст себя и станет более значимым человеком, чем мастер или грузчик транспортного цеха. Таков был его жизненный план, и Шон верил в то, что такие планы осуществляются, если быть старательным и предусмотрительным. Это было похоже на сидение в кинозале перед экраном. Пусть фильм скучный и запутанный, важен конец. Ведь подчас в конце все и объясняется, а иногда все кончается настолько круто, что скука и занудство, предшествующие крутому концу, забываются сами собой.

Он был готов поделиться своими мыслями с Джимми, но тот уже вышагивал вдоль улицы, заглядывая в окна машин. Дэйв трусил рядом с ним.

— Может, вот эту? — положив руку на капот «Бел Эр» мистера Карлтона, громко спросил Джимми.

— Послушай, Джимми, — обратился к нему Шон, шагавший рядом, — может, в другой раз, а?

Лицо Джимми вытянулось и помрачнело.

— Что ты хочешь сказать? Мы сделаем то, что задумали. Это будет круто. Чертовски круто. Ты понял?

— Чертовски круто, — поддержал его Дэйв.

— Да мы же ничего не увидим из-за приборной панели.

— А телефонные книги? — лицо Джимми, залитое ярким светом, расплылось в улыбке. — У тебя дома полно телефонных книг.

— Телефонные книги, — снова встрял Дэйв. — Отлично!

Шон машет руками.

— Нет. Давай не будем.

Улыбка сходит с лица Джимми. Он смотрит на руки Шона так, словно сейчас отрубит их ему по самые локти.

— Почему тебе вдруг расхотелось повеселиться? Скажи. — Он тянет на себя ручку дверцы «Бел Эр», но машина заперта. Он несколько секунд молчит, поигрывая желваками на скулах; его нижняя губа трясется. Затем он поднимает на Шона глаза, наполненные таким диким одиночеством, что Шону становится его жалко.

Дэйв крутился рядом, стреляя глазами то в Джимми, то в Шона. Вдруг он вытянул руку и сильно хлопнул Шона по плечу.

— Что это вдруг тебе расхотелось повеселиться, а?

Шон опешил; он и представить себе не мог, что Дэйв осмелится его ударить. Дэйв…

Он двинул Дэйва кулаком в грудь, и тот осел наземь.

Джимми толкнул Шона.

— Ты что, черт возьми, делаешь?

— Он же первый меня ударил, — ответил Шон.

— Он не ударял тебя, — возразил Джимми.

Это была явная ложь, от которой глаза Шона сузились, а Джимми, гримасничая, сузил свои.

— Он же первый ударил меня, — проблеял Джимми капризным девчоночьим голосом и снова толкнул Шона. — Запомни, засранец, что он мой друг.

— Так ведь и я тоже, — ответил Шон.

— Так ведь и я тоже, — снова передразнил его Джимми. — Так ведь и я тоже, так ведь и я тоже.

Дэйв Бойл встал на ноги и засмеялся.

— Кончай, — с угрозой в голосе, обратился к нему Шон.

— Кончай, кончай, кончай, — заблеял Джимми и снова толкнул Шона костяшками кулаков под ребра. — Ты лучше свяжись со мной. Или ты не хочешь со мной связываться?

— Ты что, не хочешь с ним связываться? — как попугай, спросил Дэйв и тоже пихнул Шона.

Шон растерялся, уже не помня, с чего все началось. Он не мог взять в толк, что могло взбесить Джимми или что вдруг вошло в пустую голову Дэйва и придало ему смелости первым ударить его. Они еще за секунду до этого стояли возле машины. Теперь вся компания оказалась на середине улицы, а Джимми все толкал и толкал Шона; лицо его искривилось в злобной гримасе, глаза потемнели и сузились; Дэйв вертелся рядом, готовясь ввязаться в намечающуюся потасовку.

— Давай. Давай со мной, я готов.

— Я не хочу…

Очередной толчок.

— Ну давай, девчонка.

— Джимми, неужели мы не можем просто…

— Нет, не можем. Ты ведь просто щенок, Шон? Да?

Он продолжал толкаться, но вдруг опустил руки и прекратил драку, какое-то дикое (и томившее его — Шон как-то сразу почувствовал это) одиночество исказило его лицо, а Джим стоял и смотрел на что-то, двигавшееся вдоль улицы и приближавшееся к ним.

Эта была большая темно-коричневая машина, длинная, прямоугольной формы, напоминающая полицейский фургон, то ли «плимут», то ли что-то в этом роде. Бампер машины почти уперся им в ноги, и два копа пристально уставились на них через ветровое стекло. Из-за ветвей деревьев, густо отражавшихся в стекле, лица копов казались размытыми.

Шон вдруг почувствовал, как все вокруг закачалось и поплыло куда-то по мягкому утреннему воздуху.

Водитель вылез из машины. Он и впрямь был похож на копа — краснолицый блондин, подстриженный ежиком, в белой рубашке и черном с золотом нейлоновом галстуке. Внушительный живот возвышался над широкой бляхой его поясного ремня. Его напарник с болезненным и усталым лицом оставался в машине. Одной рукой он чесал голову, заросшую сальными черными волосами, наблюдая в боковое зеркало за тремя мальчишками, подошедшими к машине и стоявшими рядом с дверцей водителя.

Толстяк ткнул в сторону ребят скрюченным пальцем, а затем жестами заставил их подойти к нему почти вплотную.

— Позвольте спросить вас кое о чем, нет возражений? — Он наклонился к ним, и его огромная голова заполнила все поле зрения Шона. — Вы, парни, полагаете, что в том, чтобы драться посреди улицы, нет ничего плохого?

Шон обратил внимание на золотой значок, прикрепленный к поясу мужчины с правой стороны.

— Так, что скажете? — Коп приложил к уху ладонь, сложенную рупором.

— Нет, сэр.

— Нет, сэр.

— Нет, сэр.

— Вы, по-моему, шайка панков, а? Так или нет? — Он показал большим пальцем назад, на своего напарника, сидевшего на пассажирском сиденье спереди. — У нас с напарником целая папка заявлений с жалобами на то, что панки в Ист-Бакингеме наводят страх на добропорядочных людей. Понимаете?

Шон и Джимми не проронили ни слова.

— Простите нас, — сказал Дэйв Бойл; по его виду было ясно, что он вот-вот заплачет.

— Вы живете на этой улице? — спросил толстый коп. Его взгляд скользил взад-вперед по домам на левой стороне улицы, как будто он был уверен в том, что любой из жителей уличит их, если окажется, что они врут.

— Ага, — сказал Джимми и посмотрел назад, через плечо, на дом Шона.

— Да, сэр, — подтвердил Шон.

Дэйв не сказал ничего.