Этим пузатым усатым мужчиной, так похожим на сержанта Гарсию[12], был не кто иной, как Клод Без, владелец «Жиронде´н де Бордо`», один из самых влиятельных людей во французском футболе. Я тогда про себя подумал: «Вау, я и не мечтал стать Зорро французского футбола!» После этой встречи события стали развиваться стремительно.

Четырьмя днями ранее в Никосии сборная Франции встретилась с очень слабой сборной Кипра. Неудачная ничья (1:1), сумевшая взбудоражить нервы всей французской прессы. Всего один год я наслаждался счастливыми днями, и вот меня уже просят вернуться в строй. Но поначалу я не был в большом восторге от перспективы снова вернуться на поле, пусть и в новом качестве. Анри Мишель, нынешний тренер, ― мой друг. Человек, которого я уважаю. Именно благодаря его меткому пасу 27 марта 1976 года я забил свой первый мяч за сборную со штрафного в ворота Чехословакии. Он даже успел побыть моим тренером с 1984 по 1987 год. Вместе мы пережили множество радостных моментов, как, например, Чемпионат мира 1986 в Мексике и тот незабываемый матч Франция ― Бразилия в Гвадалахаре.

Несколькими днями позднее Жан-Фурне Файар, глава Федерации футбола Франции, назначил мне встречу. Она прошла 31 октября в парижском отеле «Георг V». Хитрый, как лиса, Клод Без, знающий меня как облупленного, поведал ему о моем исключительном чувстве патриотизма. Поэтому Жан с двумя Ф (J2F ― «Жидёэф»), как его еще называют, на встрече сразу начинает давить на больное место: я должен принять предложение и возглавить сборную, потому что это «в интересах Франции». Я всегда ставил интересы страны выше своих. В таких обстоятельствах я действительно не мог отказаться от предложения, хотя понимал, что меня берут на место Анри Мишеля ― моего хорошего товарища. Мне было трудно принять это решение. Невыносимо трудно, но я считал, что это мой долг.

В сжатые сроки я должен был подготовить список из 16 игроков, которые сыграют с Югославией 19 ноября 1988 года, в решающем матче для этого этапа квалификации на Чемпионат мира 1990 в Италии. Что неочевидно, потому что, хотя я и являюсь консультантом «Канал+» вот уже девять месяцев, мои последние пять сезонов в Италии под флагом «Ювентуса», скорее, отдалили меня от французского футбола. Должен признаться, что некоторых игроков сборной, таких как Кристиан Перес или Эрик Гери, я даже не видел в глаза. Но знакомые мне лица все-таки тоже были. Мои бывшие одноклубники, такие как вратарь Жоэль Батс, защитник Мануэль Аморо, полузащитники Жан-Марк Феррери и Даниэль Браво и центральный нападающий Жан-Пьер Папен. Еще остался мой давний коллега по нашему знаменитому звездному квартету, Жан Тигана, немного обиженный, как, впрочем, и все другие игроки, на то, что узнал о попадании в сборную по радио. Место финалиста по теннисболу, которое я разделю с ним, быстро вернет на его лицо улыбку. Формально я стал тренером, но мне предстояло найти свое место в команде. Выстроить правильные отношения с игроками. Не подчинить их своей воле, а заставить их усмирить свое эго во благо интересов команды. В команде не может быть иерархии и привилегий, ведь все мы в одной лодке.

В свои 33 года я стал самым молодым тренером в истории сборной. В глубине души я все еще оставался игроком. А возраст позволял мне иногда надевать бутсы и участвовать в небольших тренировочных играх или пробивать штрафные вместе с полузащитником Франком Созе. Иногда я сильно злился, когда один из моих игроков пропускал легкий пас. На поле у нас не будет шанса переиграть… Тем не менее я делал все, чтобы поддерживать команду в хорошем настроении, чтобы во время тренировок футболисты получали удовольствие от игры ― и без меня им было достаточно критики со стороны. Я уже говорил, что для меня футбол подобен празднику. Я был уверен, что без удовольствия мы далеко не уйдем. В качестве дополнительного развлечения я устраивал с ними бешеные карточные игры.

С другой стороны, когда дело касается разбора тактики, я становлюсь очень придирчив. Меня вдохновляет Джованни Траппатони, мой тренер времен игры за «Ювентус». Он не произносит длинных пафосных речей, а дает короткие и точные инструкции. Их нужно было исполнять неукоснительно, играть по ним, как по нотам. В свой первый матч, в котором я демонстрировал тренерские умения, я решил прибегнуть к стратегии наступления с тремя нападающими, чтобы держать югославские таланты подальше от нашей штрафной. Дерзость, которая, несомненно, заставила бы моего прославленного итальянского старейшину поперхнуться. Но я по-прежнему придерживаюсь своих убеждений, ведь для меня суть футбола заключается в забивании голов. Нам удалось вплотную подобраться к победе! Четверть часа до конца, под проливным дождем ― мы ведем 2 гола против 1. Но грозная команда из Югославии во главе с такими гениями, как Сафет Сушич и Драган Стойкович, менее чем за шесть минут до конца игры развеяла наши иллюзии, забив второй и третий голы соответственно, как раз после того, как мы начали отступать. Мой надежный защитник Базиль Боли покидает стадион «Партизан» в Белграде с опущенной головой. Я немедленно кричу ему:

– Подними голову, Баз, вы провели хорошую игру!

Футбол ― это всего лишь игра, нужно учиться с достоинством принимать поражение. Да, я всегда стремлюсь к победе. Ненавижу проигрыши даже в карточных играх. Но, играя в футбол, нужно принять тот факт, что всегда побеждать невозможно, даже если команда старается изо всех сил. Несмотря на то, что журналисты имеют привычку создавать вокруг поражений шумиху, силу которой можно сравнить с разрушительным землетрясением. В такой неблагоприятной обстановке нужно уметь держать лицо. Да и вообще при любых обстоятельствах. Именно в эти моменты и можно увидеть, как спортсмен способен влиять на ситуацию. История футбола знает много красивых поражений, гораздо красивее, чем победы, как, например, поражение сборной Франции в матче против Германии в Севилье в 1982 году. Я все время повторяю: «Нет ни одного фильма, ни одной пьесы, способных передать противоречивые чувства от нашего проигрыша в Севилье». То поражение было истинным произведением искусства.

После матча с Югославией во время пресс-конференции некоторые журналисты набросились на меня с упреками за мое решение сместить акцент на защиту, как это делают итальянцы[13]. Я сделал вид, что не придал этим замечаниям ровно никакого значения.

Будучи простым игроком, я всегда был чересчур угрюм и строг с журналистами, но, став тренером, изменил тактику общения с ними и стал демонстрировать доброжелательное отношение. Ведь я считал себя голосом не только сборной, но и в некотором роде всей Франции. Более того, я стал подталкивать своих игроков к общению с прессой. После этого многообещающего первого матча я смог почувствовать всю тяжесть моей новой ноши. Мою команду, несмотря на все ее заслуги, по-прежнему лихорадит в решающие моменты. Моей задачей было восстановить их уверенность в себе ― то единственное, чего им так не хватало, чтобы победить.